Форум » FanFiction: Папины дочки » Куда катится мир? (макси) » Ответить
Куда катится мир? (макси)
Харита: Название: Куда катится мир? Автор: Харита Рейтинг: R Пейринг: В. Васильев/Д. Васнецова/ОМП Жанр: Ангст Размер: Макси Статус: В работе Дата Написания 1 главы: 20.09.2009 (я прошу прощения за этот пункт, просто, когда я писала свой прошлый фик столкнулась с плагиаторством) Дисклеймер: Как говорит одна моя единомышленница и соратница, Автор искренне верит, что герои принадлежат друг другу. Ну, и ещё КостаФильм Саммари: Все в её жизни банально до потери пульса. Её работа, её дом, её муж. Их еженедельные встречи с семьёй, праздники. Даже то, что она изменяет своему мужу, кажется ей банальным. Предупреждение: Я понятия не имею, что стукнуло мне в голову, когда я решила писать ангст по ситкому, но я это все-таки делаю. Приготовьтесь ко всему, ибо даже я не знаю, чем это все закончится. Оттойдите от всего, что знаете про семью Васнецовых. Сейчас в их жизни все очень изменилось От автора: Я искренне надеюсь, что моя затея не перерасте в флафф, или ещё того хуже в «розовые сопли», поэтому, заклинаю вас, если увидите, что начинаю уходить в не ту сторону, приведите меня в чувство гневными комментариями (это был тонкий намек, что мне ещё и комментарии нужны). Thanks и Dedication: Посвящаю... Всем, кто будет это читать. А тем, кто ещё и отзывы будет писать регулярно, я буду посвящать главы. В качестве благодарности («Супер! Проду!» во всех их проявлениях в расчет не принимается) Обложка: За обложку спасибо подруге mkisik Здесь я принимаю тапочки, босоножки, сапоги, и прочую обувь. Тухлые помидоры и яйца проходят вне очереди.
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Харита: Пролог Затяжка. Дым, похожий на тот, что помутил мой разум пару часов назад, окутал мои легкие. Что, черт побери, здесь произошло? Почему я вновь в ЕГО постели? Почему я с тем, кто порвал все наши отношения? Ведь он сам говорил, нас ничто не должно объединять кроме работы. Почему все так? - Прости меня, - его голос прервал мои мысли. Что-то во мне перевернулась. Уж чего-чего, а таких слов я не ожидала. - За что? - Мы не должны были... Я не должен был так поступать. - Но это произошло. - Но можно сделать вид, что ничего и не было. - А если я не хочу? – я посмотрела на него, пытаясь угадать, о чем он сейчас думает. – Что, если я не хочу ничего забывать, и делать вид, будто мы только друзья? - Ты, кажется, кое-кого не учла, - холодно ответил он. - Да, - просто ответила я. - Пока он рядом, нас быть не может. - Ты ставишь мне ультиматум? - Нет. Просто я по-другому не умею. Не могу. - Но сейчас ведь его нет... - Он всегда рядом. Это мы создаем иллюзию, что нам никто не мешает. Что мы свободны, и вольны делать то, что нам хотим... - А чего сейчас хочешьты? - Тебя. Я отвернулась к окну. Солнце уже показалось из-за горизонта. Скоро мы должны уехать отсюда, и забыть всё. Но это будет потом. Сейчас есть только его руки. Его поцелуи. И безграничное, острое, ни с чем не сравнимое ощущение счастья. Иллюзия? Первая Глава. [right] Умирают только за то, ради чего стоит жить. Антуан де Сент-Экзюпери[/right] Она устала. В свои 28 она уже устала от жизни. Или может ей просто скучно. Нет того ощущения полета, о котором она всегда мечтала. Нет ощущения, что каждый день проходит не зря. Ничего нет. Она не имела в виду, что ей чего-то не хватает в материальном плане. Нет, здесь всего было в достатке. Просто на душе уже 8 лет было пусто. Подумаешь проблема. Каждый день как по распорядку в пионерском лагере. Только вместо горна назойливый писк будильника. Надоело... До дрожи. ?:00 – сейчас встанет Костя, пойдет в душ. 7:15 – встает она, надевает халат и идет готовить завтрак. 7:40 – пока муж ест, она приводит себя в порядок. 8:05 – муж уходит, не забыв перед этим поцеловать её и напомнить о каком-то очередном важном деле, празднике, покупке. Нужное подчеркнуть. 8:30 – Даша запирает дверь, выходит на улицу, садится в свою машину и едет на работу. Какая гадость! Она с дества ненавидела рутину. А теперь это её постоянный спутник. Жизнь явно не удалась... Даша открыла глаза и посмотрела на часы. 6:58. У неё есть ровно две минуты. Перед тем как все начнется заново. Бесконечный День Сурка. Её существование в этом мире. И ведь каждый день она надеется, что все изменится. Когда-нибудь, не обязательно, что прямо сегодня, прямо сейчас, но изменится. Пойдет по-другому. Не так как обычно. Но ничего не происходит. И ей остается только дождатся злорадной мелодии будильника, чтобы вновь услышать, как муж встает и идет в душ. Затем встать самой, и пойти готовить ему завтрак. Как обычно. ****** - Дарья Сергеевна, вам звонили из мэрии, подтвердили заказ. Затем звонила ваша мама, просила передать, что ждет вас к семи часам. Ещё, с нами, наконец, связались представители «Мегаполиса» и сказали, что согласны на переговоры. В любое время. - Спасибо, Ксюша. Перезвоните в «Мегаполис», скажите, что я могу принять их сегодня, в 12 часов. И свяжите меня с моей сестрой. Это все. - С какой именно, Дарья Сергеевна? – робко поинтересовалась секретарша. Даша усмехнулась. Резонный вопрос. - С той, которая Галя. Идите. Через минуту зажглась лампочка селктора. - Галина Сергеевна на второй линии. Даша взяла трубку и нездороваясь спросила: - И какой повод сегодня? Три месяца с окончания последнего запоя Эдика? Или может 2 недели с тех пор, как Лина научилась отличать букву «А» от буквы «Л»? - Не смешно, Даш! Полина, между прочим, закончила первую четверть, и без единой четверки к твоему сведению. - Что, все тройки? Вот позорище... И она ещё смеет называть себя твоей сестрой. - Даша! - Я уже 28 лет Даша! Ладно, я не поэтому поводу. Я нашла клинику, в Германии, там долдны помочь нашему «папочке». Поможешь достать визу? - Я-то помогу, вот только... Захочет ли он сам? - Вот это мне уже неинтересно! Но я не собираюсь в сотый раз слушать мамин лепет о том, что она якобы в очередной раз споткнулась. Вот только продолжения, что когда она падала, то наткнулась на кулак этого придурка, я почему-то ни разу не слышала. - Даш, это не наше дело... - Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Молчание. - Вот и я об этом же. Ладно, как там у вас дела? - У нас все хорошо. Мы с Илюшей скоро полетим во Францию. У него командировка, а у меня отпуск. Женя с Денисом хотят открывать новый журнал, радио им уже не хватает. - А... – до сих пор не может без запинки произносить это имя.- Как Маша? - Мне кажется, ей лучше. Но врачи говорят, что все может в любой момент измениться. Нужны лекарства... - Я достану. Я уже позвонила кое-кому, мне сказали, что сделают все возможное. И невозможное. - Может, ты к ней приедешь? Она будет тебе рада. - Я не могу, Галь. У меня много работы. - Как будто у меня мало. - Я очень тебя прошу, не начинай. Я уже все сказала по этому поводу, и добавить мне нечего. - Как скажешь. Я пойду, нужно Катю в школу отвезти. Так ты приедешь? - Да, если никаких форс-мажоров. Какие к черту форс-мажоры? В её жизни напрочь отсуствует это понятие... - Мы будем ждать. Пока - До свидания. Даша вздыхает и кладет трубку. Затем берет свою сумочку и что-то быстро там ищет. Мелькает огонек зажигалки и она делает затяжку. Что с ними случилось? Почему их семья не такая же, как была когда-то? Ей этого очень нехватает...
Харита: Freken_Snork, MilashkaGirl, JTIs, DanSo, Ксюшке, By MySelf, Тихиро, Белый_шум, TastyTasty и Tanik, с огромнейшей благодарностью за комменты посвящаю)))))) Вторая Глава. [right]Умирать от любви — значит жить ею. Виктор Гюго.[/right] - Ксюша, зайди ко мне. Даша устало откинулась в кресле. Очередной, невыносимо скучный день закончился. Вот только ей ещё придется идти к родственникам и строить хорошую мину при плохой игре. Уж что-что, а это она умела. Не зря все-таки заканчивала режиссерский факультет. - Дарья Сергеевна? Я вас слушаю. - Подтверди завтра встречу с «Урса-Банком», только попроси перенести на два часа, если их не затруднит. Я хочу провести внеплановую летучку, между начальниками отделов. Их также желательно об этом оповестить. Затем, в три часа должна придти моя сестра, по поводу очередной рекламной компании их радио. И если позвонят по поводу Машиных лекарств, также договорись о встрече. Если будут говорить о деньгах, то скажи, что эта часть вопроса меня не интересует. Я согласна на любую сумму. Ещё что-то? - Да, вам звонили из компании «CFM», они собираются открывать здесь свой филиал, хотят устроить по этому поводу банкет. Сказали, что если им все понравится, то обратятся к нам за рекламой. - Крайне великодушно с их стороны. - Я назанчила встречу на 17:30. - Хорошо, - протянула Даша. – Ещё что-нибудь завтра придвидится? - Нет. - Тогда можешь быть свободна. - До свидания, Дарья Сергеевна. Девушка подошла к окну и посмотрела на пейзаж, который ей открывался. Серые тучи, голые ветки, и люди, люди, люди... Все куда-то спешат, торопятся. И не знают, что есть такая Морозова Дарья Сергеевна, которая не может вырваться из своего скучного, однообразного мирка. Которая хочет расправить, наконец, свои крылья и улететь. Подальше от всего этого. Далеко-далеко. Где солнце, теплый ветер и настоящая жизнь. Её размышления прервал телефонный звонок. - Слушаю. - Дарья Сергеевна, здравствуйте. Это Валентина. Константин Владимирович собирается в отпуск, и спрашивает, поедите ли вы с ним? Вот оно. Наконец-то. Она уедет отсюда, отдохнет от этой рутины. Побудет с мужем, в конце концов. Как хорошо, что Косте пришла в голову эта идея. И в тот момент, когда ответ почти сорвался с её губ, её вдруг кольнуло странное предчувствие. Что если она попробует все поменять именно сейчас, то ничего не изменится. То она потонет во всем этом окончательно и бесповоротно. Что если она попробует взлететь, то очень быстро упадет. И это чувство было настолько сильным, что ей показалось огромной глупостью проигнорировать его. - Нет. У меня появилось два очень важных проекта, которые я не могу сейчас оставить без своего контроля. - Я поняла и передам Константину Владимировичу. Хорошего вам вечера, Дарья Сергеевна. До свидания. - До свидания, Валентина. И не дай Бог интуиция её обманула! Единственное, что ей останется, это присоединится к Радуевичу в его стремлении подружиться с белой горячкой. ***** - Константин Владимирович, я позвонила. Она сказала, что очень занята и не сможет. - Хорошо. Валя, закажите мне путевку. На Канары, Сейшилы... Куда-нибудь! И можете идти. - Хорошо, Константин Владимирович. До свидания. Но он уже не слушал. Он теряет её. С каждым днем все больше и больше. И он не знает, что ему делать. Украшения, цветы, машина, бутики, деньги... Все что она захочет, по первому требованию. Он даже пустил её на работу, когда она сказала, что ей надоело сидеть дома и готовить ему борщи. Он был против. Категорически. Ему казалось, что как только он даст ей свободу - она уйдет от него. А этого он допустить не мог. Она нужна ему. Эта красивая, гордая, колючая женщина была необходима ему как воздух. Но он нашел выход. Назначил её исполнительным директором одного из своих креативных агенств. И можно сказать убил одним выстрелом сразу двух зайцев: и она рядом с ним, и агенство являлось самым прибыльным из всех уже через два месяца её работы. Ну, как он мог отпустить её? Он увидел её сразу же. Он точно не помнил, где и когда, но это уже было неважно. Её глаза, улыбка, волосы. Это стало главной ценностью для него. Вы когда-нибудь чувствовали, как в один миг все ваши устои, приоритеты, принципы и убеждения меняются в один миг? Когда все отходит на второй план? Когда привычный мир рассыпается? Когда этим самым миром становится лишь один человек. Когда лишь от одного её слова зависит, будешь ли ты жить, либо умрешь в страшных муках... И, кажется, сейчас приближалась агония.
Харита: Третья Глава [right]Унижающий другого унижает и меня. Уитмен[/right] Ступенька, еще одна... Даша поднималась к своей квартире – живому напоминанию о прошлом. Прошлом, часть которого она пыталась забыть вот уже 7 лет. Выкинуть, вытравить, перечеркнуть.… Лишь бы не было такой боли - напоминания о её любви. О самой первой. О самой сильной. О той, что никак не хочет уходить, как бы Даша не пыталась прогнать её. Девушка посмотрела на дверь 34 квартиры. Как много с ней связано сердечных и душевных ран… Меньше года прошло со смерти бабушки. Рак печени. Она не захотела лечиться. Сказала, что и так уже надоела всем... Да и возраст давал о себе знать. Ни один из консервативных методов лечения не приносил результата, а операцию она не перенесла бы. Даша только в день её похорон поняла, как будет тосковать по Антонине Семеновне. И не только она - вся семья будет скучать по её вечно голодным паукам, по добродушному ворчанию о том, что её внучки не поступили на биофак, по ней… Но были и другие воспоминания - совсем о другом человеке. Самые болезненные. Самые ужасные, и одновременно, самые лучшие. Воспоминания о Нём. Взгляды, поцелуи, слова – именно их она прокручивала в голове, когда выходила замуж, когда занималась сексом с Костей, когда принимала его подарки... Она понимала, что так нельзя! Что ей нужно жить с мужем, а не с Воспоминанием... Но поделать с собой ничего не могла. - Даша? А ты чего тут стоишь? – голос, ворвавшийся в ее сознание, словно с другой планеты, рассеял недавние мысли. - Да так... Вспомнила кое-что. – Даша посмотрел на Дениса, и, увидев его уж слишком понимающую улыбку, быстро поменяла тему разговора. - А где Женька? - Она в магазин напротив зашла, сейчас поднимется. И опять начнется: «Воронцов, ты дебил! И зачем я за тебя только замуж вышла?» - А действительно, зачем? - Любит, наверное... - Люблю, люблю. Что ж ты переживаешь-то так? – послышался насмешливый голос Жени. - Ну, кто тебя знает? - Воронцов, ты дебил!!! - А ты жена дебила, как думаешь, кому хуже? - Так, брейк! Десять лет прошло, а все как дети малые... Пойдемте уже, а то мама переживать будет. *** Семейное торжество было в разгаре. Другими словами, все, что можно было съесть, уже съедено, а все, что осталось, уже не влазит... - Ну, что, может чаю? – отдышавшись, спросила Людмила Сергеевна. - Мамочка, я хочу чаю! – звонким голоском проговорила Лина, при этом допивая свой сок. - Солнышко, а ты не лопнешь? - Нет, - улыбнулась девочка. - Я большая, в меня поместиться. - Ну ладно, тогда поставлю чайник. В этот момент произошло два события. Эдик, державший Лину на коленях потянулся за очередным фруктом для дочери, случайно задев стакан в ее руке. Всё его содержимое в тот же миг оказалось на блузке Людмилы Сергеевны. - Ну что же вы... – с сожалением проговорила она. - Мам, пойдем скорее, пока не высохло, - проговорила Даша, вставая. - Нет, нет, я сама, доченька… Ты иди лучше поставь чайник. - Женька поставит. Пошли, давай. - Даш, ну правда, не надо, - продолжала вяло отбиваться мать. – Я и сама прекрасно справлюсь. - Лучше блузку снимай. Людмила Сергеевна замялась. Руки нервно теребили первую пуговицу. - Мам, да что с тобой? - Все хорошо, не переживай, - Женщина начала снимать блузку, неловко стараясь не поворачиваться к дочери правым боком. Но Даша заметила. Это было трудно не заметить. Огромный синяк - от спины до живота. Каждая клеточка тела девушки начала наполняться гневом. Никто, ни один человек в мире, не мог себе позволить, ТАК обращаться с её мамой. А вот она сама позволила... - Я его убью, - прошептала Даша. – Клянусь, я убью его. Девушка уже хотела идти исполнить задуманное, но мама её остановила. - Нет, не трогай его. - Что? Не трогать его?! Мам... Мамочка... Милая моя, родная, что происходит? Ответь мне, пожалуйста, потому что я уже ничего не понимаю… - Даша почти плакала. Она не могла понять, что заставляет Людмилу Сергеевну все это терпеть… - Мама, ну, почему все так? Почему ты это терпишь? Во что ты себя превратила?.. - Его Лина любит... И он её. Очень сильно. И пьет он уже не так много, как раньше. А я уже не так молода, чтобы... - Замолчи! Прекрати немедленно!!! – Даша со страхом смотрела на мать. – Это неправда, слышишь меня? Ты достойна лучшего. А эта мразь, таковым не является! И ты это знаешь даже лучше меня! Даша начала успокаиваться. Гнев отступал, и это позволяло ей составить более четкий план действий. Больше они это терпеть не станут! - Собирай вещи. Вы с Линой едите в пансионат, отдохнете там недельку. - Что? Но... Зачем? - Делай, как я сказала, - проговорила девушка и вышла из комнаты. Первым делом нужно выгнать этого ублюдка. - Значит так, Эдуард Владимирович, официально сообщаю вам, что вы здесь больше не живете. Даю вам пятнадцать минут, чтобы собрать вещи. - Что происходит? Я не... - Я сказала, вон из этого дома! Илья вам поможет. Да, Илья? Полежайкин оглянулся на свою жену. Та кивнула и посмотрела Даше в глаза. Слава Богу, Галина Сергеевна сразу же все поняла. - С разводом я помогу, но он может заявить права на Лину, - сказала она минуту спустя, когда за Эдиком закрылась дверь. - Он может с ней видеться, этого мы не запретим. Но к маме этот подонок больше не подойдет. Она как раз сейчас собирается, я отвезу их в пансионат, чтобы отдохнули. Полина, одну я тебя здесь не оставлю, поедешь с ними. - Хорошо, - кивнула девушка, и также ушла складывать чемодан. Даша села, и закрыла лицо ладонями. Теперь все будет хорошо. Осталось совсем чуть-чуть потерпеть. И все обязательно будет хорошо.
Харита: Четвертая Глава. [right]Разбитая мечта может сделать жизнь несчастной. Дмитрий Писарев[/right] Я мечтал о ней. Я мечтал быть с ней. Я мечтал любить, поддерживать её. Я мечтал о том, как мы будем с ней громко ругаться, - с её характером это неизбежно - но потом очень долго и со вкусом мириться. Я мечтал о своей жизни. А моя жизнь была связана с Ней. До сих пор, когда я прокручиваю в своей памяти все, что связано с Дашей, я пытаюсь понять, почему же она отказалась от... Нас. Ведь все было хорошо. Или мне это только так показалось? Пройдя тот курс лечения, который мне прописали, и не получив никаких результатов, я решил уехать в Петербург. Тогда, мне показалось, что я нашел самое лучшее решение. И я смогу побыть с родными, и девочки успеют помириться. Идеально. Все получилось. Все действительно получилось. И я был счастлив, когда мне удалось Её вспомнить. Мою родную, любимую, самую лучшую Дашу. Вот только Даша решила поступить наоборот. Она захотела все забыть. И я до сих пор не знаю почему... ЧТО я сделал не так? КТО мог нам помешать? А главное, ЗАЧЕМ? Он, конечно, догадывался... Но это показалось ему настолько противным, что он тут же отбросил все подозрения, и решил начать новую... Новое существование. Первое, что он сделал, это бросил Бауманку. Просто потому что ему стало это неинтересно. Не было человека, ради которого он мог бы достигать тех высот, о которых мечтал... Как-то, в конце августа, гуляя по Питеру, он встретил бывшего одноклассника Мишку Антропова. Они поговорили, и тот, узнав, что Веник не обременен учебой, предложил ему вложиться в одно дело, которое было связано с компьютерами. Васильеву больше ничего не оставалось, и он согласился. Результаты превзошли сами себя. Теперь, Вениамин Васильев являлся совладельцем фирмы «CFM». А вскоре, должен был стать, директором их московского филиала. Жизнь явно удалась. Но это лишь на первый взгляд... Ведь жил он без неё... Веник знал, что через четыре года она вышла замуж за крупного бизнесмена Константина Морозова, и, по всей видимости, была счастлива. А он был счастлив за неё. По крайней мере, так ему казалось... - Вениамин Викторович? - Да, Кристина. -Я связалась с тем агенством, они дали согласие на встречу. Завтра, в 17:30. - А с кем именно я встречаюсь? - Морозова, Дарья Сергеевна, - ответила секретарша, сверившись с записью в органайзере. - Как?! - Морозова Дарья Сергеевна. Что-то не так, Венеамин Викторович? - Нет, все в порядке. Идите, Кристина, на сегодня вы свободны. - До свидания, - улыбнулась ему девушка и вышла из кабинета. ****** - Здравствуй, Маша. Как ты? Все по-прежнему? Жаль... А я так хотела с тобой поговорить. Знаешь, я тут пыталась недавно вспомнить, когда мы с тобой нормально говорили, как сестры. Но у меня ничего не вышло. Видимо, такого вообще не было. А жаль... А я по тебе скучаю. Даже странно. Всегда считала, что без тебя мне будет намного лучше. Ошиблась. Опять. Мы, наконец, выгнали Эдика... Он перешел все границы. Лина с мамой сейчас в пансионате. Она кстати звонила вчера... Сказала, что Лина очень скучает без папы, и все время про него спрашивает... У Полежайкиных все хорошо, но Галя, наверное, тебе рассказывала... Они скоро во Францию едут. Катю хотят к маме отправить. Мол, хотят побыть вдвоем. У Женьки с Денисом.... Знаешь, по-моему, Женька беременна. Нет, правда. – Даша хихикнула. – Худющая стала, а ест за пятерых. Да и Денис стал относиться к ней ещё бережнее, хотя, я думала, что это просто невозможно. У Полинки недавно прошла ещё одна выставка. Олигархи буквально сражались за право спонсирования. Настоящий талантище... Даша хотела было продолжить свой рассказ, но её прервал стук в дверь - Дарья Сергеевна, здравствуйте. Мне сказали, что вы пришли навестить сестру. - Да, Валерия Петровна. Давно я у неё не была. Дел много. - Я понимаю, - тепло улыбнулась женщина. – Муж мне сказал, что вы почти нашли лекарства. - Да. Осталось лишь несколько формальностей. - Замечательно. Мы готовы к операции в любо момент, не сомневайтесь. Но повторю, мы не можем ничего обещать... - Да, конечно. Но мы должны сделать хоть что-то... - Верно. Думаю, у нас получиться. Ладно, у меня сейчас операция, я пойду. До скорого, Дарья Сергеевна.
Харита: Вообще эта глава была написана перед матчем Россия-Германия, и был посвящен нашим игрокам))) думаю, сейчас было бы вполне логичным эти главы вновь посвятить им, хоть они этого и не знают))))) Надеюсь, мы все-таки поедем в ЮАР!!!! Игорю Акинфееву, Вячеславу Малафееву, Сослану Джанаеву. Александру Анюкову, Алексею Березуцкому, Василию Березуцкому, Сергею Игнашевичу, Юрию Жиркову, Ренату Янбаеву. Динияру Билялетдинову, Владимиру Быстрову, Игорю Денисову, Константину Зырянову, Игорю Семшову, Алану Дзагоеву, Алексею Ребко, Сергею Семаку, Дмитрию Торбинскому. Андрею Аршавину, Александру Бухарову, Александру Кержакову, Роману Павлюченко, Павлу Погребняку, с любовью, надеждою и огромнейшей верой, посвящаю... Пятая глава. - И все-таки, Даш... – жалобно протянула сестра. - Ну, почему именно я? Попроси Галю. Я думаю, она больше обрадуется. - Уже попросила. - Ну, вот! Подожди, - девушка недоуменно посмотрела на сестру. – А зачем тогда нужна я? - Эээ... В общем, у нас... Двойня, - Воронцова смущенно улыбнулась. - Ого... Я смотрю, вы постарались, - усмехнулась Даша. Но как только увидела, что Женя начала сердиться, тут же попыталась загладить вину. – Ладно-ладно, молчу. Хорошо уж. Даша не могла дать точный ответ, почему она так не хотела стать крестной одного из отпрысков этого «сумашедшего» семейства... Наверное, потому, что каждый раз видя те маленькие чуда, которые растят, или только собираются вырастить её сестры или подруги, она все отчетливее и отчетливее понимала, что ей эта возможность не предоставится... А это было невыносимо. Ещё невыносимее, чем все остальное. - Даш? - Да, я слушаю, - грустно улыбнулась Морозова. - Скажи, у вас с Костей все в порядке? Он перестал у нас появляться, и отдыхать один уехал... - Все хорошо, Жень, правда. Просто тогда у него дел было много, а сейчас появилось немного свободного времени, но оказалась занята я... Круговорот жизни. Это вот вы с Денисом вместе работаете, вам хорошо. - Кому? Нам? Ну, конечно, - с сарказмом протянула Женя. – Просто мечта, а не работа. У меня двадцать раз на дню появляется сильнейшее желание не то что убить, но хотя бы его покалечить, а ты говоришь... - Ну, дома-то у тебя, наверное, появляются совершенно противоположные желания, - проговорила Даша, а затем наклонилась вперед, как будто доверяя собеседнице самую большую тайну. – Двойня, милая моя, из ниоткуда не появляется. Девушки залились веслым смехом. - Все-таки вы молодцы, Жень. Я за вас очень рада. - Я знаю, - девушки замолчали, но думали об одном и том же. – Пойду я, пожалуй... Ты когда освободишься? - Ещё не скоро. Надо просмотреть кучу документов по одному заказу, и встреча у меня ещё, часа через два... - Так поздно? Даша неопределенно пожала плечами, показывая, что тут уж ничего не поделаешь. Женя смотрела на сестру, и не узнавала её. Это был совершенно другой человек. Незнакомый ей. От которого, порою, не знаешь и чего ожидать. И это пугало её ещё больше. Ведь она родной человек... - Ладно, до встречи. - Удачи. Чувствую, она тебе понравится, - Женя кивнула на кипу бумаг, улыбнулась и вышла из кабинета. Даша посмотрела ей вслед. У Воронцовой был смысл жизни. Была сама жизнь. ****** Даша устало откинулась в кресле. В гглазах уже рябило от различных букв и цифр. С этим заказом было слишком много проблем. Вдруг раздался сигнал селектора. - Дарья Сергеевна, к вам пришли из «CFM». - Уже? – Морозова посмотрела на часы. 17:28. – Через 2 минуты я его приму. Даша поднялась и подошла к окну. Октябрьский ветер нещадно срывал с деревьев последние листья и кидал их, таких беспомощных, на землю. Она чувствовала себя сейчас таким же листиком, который не может управлять собственной жизнью. Или не хочет... Стук в дверь. - Войдите! – не поворачиваясь, разрешила Даша. Шаги. Её дыхание вдруг сбилось. Сердце пропустило удар. Знакомые руки. Незабываемый голос. - Здравствуй. Шестая глава ждет вас вечером)))
Харита: Шестая Глава. [right]Сознание царствует, но не управляет. Поль Валери [/right] Сколько нужно времени, чтобы поумнеть? Я могу дать ответ на этот вопрос. Последние 5 лет я только этим и занимаюсь. Ну, умнею в смысле. Все равно больше нечем заняться. Нет, ну посудите сами, чем бы вы ещё занимались, если бы могли только моргать. Только этим... Я не знаю что со мной. Нет, я, конечно, слышала от врача, когда он объяснял это маме и сестрам, но... Не совсем поняла. Совсем не поняла. Так что могу только догадываться. А догадок за эти годы было много. Даже слишком. Я полюбила воспоминания. Я их просматривала как фильмы, кадр за кадром прокручивая в голове самые лучшие моменты своей жизни. Или те, где я как-то отличилась. Где я провинилась. Где я делала ошибки. И те моменты, за которые я себя ненавидела. Я сама разрушила свою жизнь. Это я поняла лишь спустя три года после той аварии... - Я ушла. - Куда на этот раз? - Не важно. - Маша, немедленно отвечай! - В клуб я пошла, в клуб. - Ох... А вернешься хоть когда? - Я не знаю, мама! Слышишь?! Не. Знаю! Все, пока. - ... Приказываю, отчислить Васнецову Марию Сергеевну со второго курса за академическую неуспеваемость и систематические пропуски. - Подумаешь... - Нам очень жаль, Мария. А ведь вы подавали такие надежды, с вашими способностями... - Да не было у меня никаких способностей! Господи, какие же вы тут все дураки... Да за меня все Веник делал! Понимаете, Ве-ник! А вы этого даже не замечали... - Но... Но... Как же... Результаты экзамена и... - А экзамен за меня сестра писала... - Маша... Да как ты... Как ты посмела?! Стыд-то, стыд-то какой... - Ой, мам, не начинай... - Вас можно угостить? - Ну, рискни... - Два «Оргазма»... Ну и как тебя зовут? - Маша. А тебя? - Андрей. Ты одна здесь? - Ага... А что? - Может, уедем? - А ты уверен, что соответствуешь моим запросам? - «Вольво», трехкомнатная квартира на Тверской, особняк на Рублевке. - Поехали. - Не смей на меня орать! - Не смей мне условия ставить! Ты тут никто, поняла? Твои тряпки, побрякушки и другие радости жизни преобретены на мои деньги! - Ты хотел сказать, на деньги твоего отца. - Заткнись, сука! - Что, правда пришлась нашему мальчику не по вкусу? Это ты – никто! Ты хоть что-то сделал в своей жизни сам? Хоть одну копейку сам заработал? Или так и будешь на подачки жить? - Шлюха! - .... - Тварь! Подстилка! - ... Ты меня ударил. Ты заплатишь за это, понял меня? - Пошла вон отсюда! - Ненавижу тебя... - Катись, я сказал! - Алло, это милиция? Тут авария на Рублево-Успенском шоссе... Вольво с джипо столкнулись... Эээ... Девушка лет двадцати и мужчина... девушка без сознания, почти не дышит... Да... Ждем. - Господи, Машенька... Что же ты наделала? - Мам, не плачь. Все хорошо будет, вот увидишь. Ей сделают операцию, она поправится. - Даш, но... - Я уже поговорила с Костей, он найдет лучших врачей, поможет с лекарствами. Все обойдется, я тебе обещаю. Ты мне скажи лучше, папа приедет? - Да, но не сейчас... Он... Он в командировке. - В какой командировке? Неужели это важнее родной дочери?! Дай мне его телефон, я сама позвоню. - Даш, ну... Он сейчас правда не может... Он... В тайге. А там связь не ловит, вот. - Мам... Ты ничего не хочешь мне сказать? - О чем ты, дорогая? Все в порядке. Папа обязательно приедет... Очень скоро. - Как ты могла от нас это скрывать? Мы что, недостойны правды? Пусть такой, но правды!!! - Девочки, я думала вам так будет легче... - Легче? Как ЭТО вообще может быть легким?! Он же наш отец! А ты же не потрудилась сообщить о его смерти! Как это, по-твоему, называется??? - Полиночка... - Видеть тебя не хочу... - Хватит истерить! Мама сядь... Она вернется. Ей просто нужно привыкнуть. Хотя я, как и она, не понимаю, зачем ты всеот нас скрыла. - Я просто... - Не важно! Сейчас – это не важно... Мы все решим с Машей, а потом выслушаем тебя. - Простите... - Здравствуйте, меня зовут Александр Николаевич Гордеев, а это моя супруга Валерия. - Здравствуйте, я Дарья. Вам звонил мой муж. - Да, Константин Владимирович немного ввел меня в курс дела, но полную клиническую картину я смогу понять только после разговора с врачом. - Конечно... Скажите только, вы поможите ей? - Мы сделаем все возможное, но вы должны понимать, что мы не волшебники и не боги. Все зависит от того, насколько серьезны травмы вашей сестры. - Но ведь вы – лучшие. - Да. Но мы всего лишь врачи... - Что ж, не скажу, что случай безнадежный, но и радоваться раньше времени не стоит... У Марии крайне... необычный случай. Попробую объяснить. Её мозг сейчас способен лишь выполнять жизненноважные функции. Если колоть специальные лекарства – она придет в сознание, но двигаться не сможет. Вообще. Для восстановления понадобится не только операция, но и один препарат. Без него вмешательство не то, что противопоказано – смертельно. - Если я достану этот препарат, вы проведете операцию? - Безусловно. Но его крайне трудно достать. В России его не производят. - Насчет этого не переживайте. Я сделаю все невозможное. И знаете, ведь это не самое больное. Слушать рассказы о семье, о друзьях. Или вникать в содержание книг, которые исправно читает Полинка и Галина Сергеевна. Нет. Самое невыносимое лежать в этой постели и знать, что ты разрушила не только свою жизнь, но и жизнь своей младшей сестры.
Харита: Для уточнения: совесть Даши будет у нас говорить курсивом, а совесть Веника жирным шрифтом))) Седьмая Глава. [right]«Когда ты вернёшься - всё будет иначе И нам бы узнать друг друга, Когда ты вернёшься, а я не жена И даже не подруга. Когда ты вернёшься ко мне, Так безумно тебя любившей в прошлом Когда ты вернёшься – увидишь что жребий давно и не нами брошен...» Белая Гвардия – Белая Гвардия[/right] Он не знал что сказать. Он просто сидел и смотрел на неё. Подмечал малейшие детали, незначительные движения. Вот она заправляет волосы за ухо, вот теребит сережку. Затем, нервно закусывает губу, и отпивает из чашки ванильный капучино, который заказала себе пятью минутами ранее. - Как твои дела, Даша? Девушка вздрогнула. - Хорошо. Я работаю, встречаюсь с семьей, и... Работаю, - Даша растерялась. Вроде бы такой простой вопрос, а ответить-то и нечего. – А ты как? - Примерно также. И вновь молчание. И вновь взгляды друг на друга украдкой. 10 безумных лет вдали друг от друга. А теперь они не знают о чем говорить... Или бояться?.. - Вы будете что-нибудь заказывать? – тишину нарушил голос официанта, который незаметно подошел к их столику. - Эээ... Греческий салат, спагетти под соусом болонез, и бокал «Каберне». - А даме? - Даме тоже самое, - холодно ответила Даша. Мужчина тут же ретировался. Морозова! Очнись ты уже, наконец... У вас деловая встреча, а он просто возможный клиент. «А ещё любовь всей твоей жизни» - подсказал ей противный голосок, который в народе именуется совестью. «Лучше заткнись!» «И не подумаю...» - Итак, что привело тебя в наше агенство? Вениамин призадумался, стараясь получше сформулировать свою мысль. В её присутствии это было крайне затруднительно. - Мы открываем в Москве филиал нашей компьютерной фирмы. Нам требуется агенство, которое сможет на должном уровне организовать банкет, посвященный этому. Чтобы он смог показать, что с нами можно, и, главное, нужно иметь дело. Если у вас это получится, мы, скорей всего, перейдем к обсуждению нашего дальнейшего сотрудничества. В частности, разработки рекламной компании, - быстро проговорил Васильев. Он знал, что если хоть на минуту отвлечется, то умных мыслей в голове просто не останется. - Я поняла. Думаю, что мы вполне можем обеспечить нужный вашему агенству уровень. Если вы, Вениамин Викторович, непротив, то мы с завтрешнего дня приступим к работе. - Я обеими руками «за». «Ну, ещё бы... Другого я от тебя и не ожидал». «Умолкни» «А ты ко мне кто такой, чтоб я тебя слушался?» «Не до тебя сейчас» «А ну конечно. Её лицо намного занимательнее. Хорошо, не буду мешать». А она стала ещё красивее. Возраст лишь прибавил немного шарма. - Что у вас новго? – с полулыбкой спросил он. Дашин же взгляд будто потух. - Что-то не так? – насторожился Вениамин. - Можно и так сказать... Рассказ будет длинным. Через год, после того как ты уехал, я решила поступить в театральный, на режиссерский факультет. Через три года я встретила Костю на каком-то приеме... Я уж и не помню. Он начал за мной ухаживать, через полгода мы поженились. Где-то месяц через семь, после того, как я начала учиться, Маша попала в страшную аварию. Поссорилась со своим парнем, села за руль в таком состоянии, и не справилась с управлением. Три с половиной года пролежала в коме. А нашей единственной целью стали лекарства для неё. Знаешь, я тогда думала, что папа вернется. Что он нам поможет. А он, оказывается, умер незадолго до этого. А мама нам ничего не сказала. Полина очень на неё обиделась. А мы... Просто до сих пор не можем её понять. Зачем нужно было это скрывать? - Она хотела вас защитить, - попытался он оправдать Людмилу Сергеевну. - Возможно... Но неужели она думала, что если пройдет какое-то время, то нам будет легче? Он ведь... он наш отец. Они опять замолчали. Васильеву требовалось время, чтобы обработать поступившую информацию. Васнецов погиб, Даша закончила режиссерский факультет, а Маша... - А что с Машей? - Три с половиной года она пролежала в коме. Мама уже потеряла всякую надежду, как однажды она очнулась. В пору бы радоваться, но... Все оказалось намного хуже, чем мы могли подумать. Она не могла двигаться. Совсем. Не то, что ходить, или писать... Даже разговаривать она не может. Только моргает иногда. Нам пришлось срочно выробатывать особый язык общения сней. Но она «разговаривает» неохотно. Может, не хочет, а может, наконец, стало стыдно... ПВМ, как любит иногда выражаться его секретарша. Полный Взрыв Мозга. Маша в больнице, не может разговаривать... В голове не укладывается. - А с этим что-то можно сделать? - Да. Нужна операция. Мы нашли лучших нейрохирургов, деньги на саму операцию, осталось только лекарство... Я не могла его найти пять лет. Его либо покупали до того, как я успевала позвонить, либо у нас не хватало денег. - Сколько же оно стоит? – недоуменно спросил Вениамин. Если уж у всего семейства Васнецовых не было денег... - Очень дорого. И выпускают его только в Америке, а это еще оплата доставки. - Все так серьезно? - Ты себе даже представить не можешь... Он вновь посмотрел на неё. Сейчас она выглядела несчастной, уставшей от всего женщиной. Ему вдруг так захотелось защитить её, обнять и никогда-никогда не отпускать. «Но ведь ты ей никто» «Я... Её друг» «Был когда-то. Ты ведь сам уехал. Ты её бросил. А она этого не прощает» «Но, я просто...» «Ты – никто!»
Харита: Восьмая глава. [right]Когда дают вещь, то отдают малость. Когда дают любовь, то отдают много. Когда даруют прощение, то отдают самое ценное. Лууле Виилма[/right] Я не могу... Я не хочу... Я устала. Даша лежала на своей роскошной кровати, и повторяла про себя эти слова, как молитву. Как самое надеждное заклинание. Все навалилось разом, совершенно все. Машка, работа, Веник... Ей хотелось просто взять и разреветься. Ей хотелось, чтоб её кто-нибудь выслушал... И одновременно, она хотела остаться совершенно одна. Чтоб никто её не трогал. Чтоб дал побыть наедине со своими мыслями. А их стало слишком много. Но было кое-что, что оказалось сильнее и больнее всего этого в много раз... Ей опять напомнили о смерти отца. И всегда это случалось именно тогда, когда вроде бы ей почти удалось спрятать это как можно глубже. Не вспоминать, ведь забыть вряд ли удастся. Его гибель была ударом более страшным, чем об этом думали её родные. Тогда, она не поняла слом матери. Она сказала, что это плохо, что так нельзя было поступать. Но она не поняла всей чудовищности. Вся суть дошла до неё многим позже, когда она уже была дома. Лишь Костя знает, что ей пришлось пережить. Истерики, апатия, депрессия... Его нет! И больше никогда не будет! Никто не будет ради неё красить губы черной помадой... Никто не будет терпеливо разбираться, из-за чего произошла очередная сестринская ссора. Никто не купит пять одинаковых комплектов одежды. Никто и никогда. Эти и другие мысли волнами омывали её сознание. Не давая придти в себя. Заставляя кусать до крови губы, лишь бы не закричать. Она очень сильно его любила, но никогда не считала нужным об этом говорить. И сейчас очень об этом жалела. И сейчас ей вновь придется тратить силы, чтобы все это забыть. Чтобы снова не впасть в губительное отчаяние. Ведь она сильная. И она знала, что нужно сдлеать в первую очередь. Даша обхватила коленки руками, прижала их к груди, и громко зарыдала, смывая солеными слезами свою боль. ********** - Это было ошибкой. И я это знал. Просто ты была мне очень нужна. - Да... А я этим воспользовалась. - Откуда в тебе столько желания сделать невинными всех, кроме себя? Так нельзя, Люда... Я испортил тебе жизнь. И я это знаю. А ты меня не обвиняешь... Более того, ищешь мне оправдание. Святая... - Перестань, Эдик. - Ну, уж нет... Ты хотела другой жизни. А я не смог тебе её дать. - Эдик... Знаешь, все дело в том, что я слишком люблю одного человека. А в тебе увидела способ избавления от этого... Слишком больным было для меня это чувство. - У нас было взаимовыгодное сотрудничество, не находишь? Вот только я нарушил условия договора... - Почему ты начал пить? До сих пор не могу этого понять... - Сам не знаю... Привычка – вторая натура. Вот и я привык по чуть-чуть, каждый день, для тонуса так сказать. А что в итоге... - В итоге разрушенная семья. - Семья? - Ты удивлен? - Пожалуй... Но я рад, что ты так считала. Правда, рад. Они замолчали. Мужчина и женщина. Те, кто нкогда друг друга не любили. Которые жили так, как им было удобно. Она просто была нужна ему, как очередной трофей. Он был ей нужен, как лучшее лекарство от любви. Её единственной, неповторимой, самой большой любви. - Как там Лина? Я очень по ней скучаю. - Да, она тоже. Все время про тебя спрашивает. Знаешь, мне пару раз сказали, что у меня замечательная внучка, представляешь? – Женщина засмеялась, но её глаза были полны невысказанной грусти. – Она очень обижалась. - Я её прекрасно понимаю. Я бы тоже обиделся. Людмила Сергеевна хихикнула. Обижающийся Эдик Радуевич – то ещё зрелище... - Ладно, пойду я, Люда. Линочке передавай огромный привет. Я могу с ней потом повидаться? - Конечно, можешь. Она ведь твоя дочь... - Тогда я потом позвоню. До свидания. - Пока, Эдик. Мужчина пошел к выходу, и у самых дверей обернулся и взглянул на почти бывшую жену. - Прости меня... Людмила Сергеевна посмотрела ему в глаза и кивнула. Эдик еле слышно ывдохнул. Он почувствовал странную легкость. Ту, что покинула его, когда он впервые ударил жену. Он прощен. Он свободен.
Харита: Посвящаю своей любимой бете, и подруге Кате ака Яzz Эта глава подействовала на всех крайне... неожиданно. Я очень надеюсь на ваши комментарии, чтобы знать, в какую сторону повернуть... Другими словами, от вас зависит все! Девятая Глава. [right]«Да здравствует раздвоение личности – кратчайший путь к душевному равновесию!» Макс Фрай[/right] Все прошло немного не так, как он ожидал. «Ой, да ты у меня романтик... Неужели надеялся, что она кинется тебе на шею, и скажет, что всегда тебя ждала, и любила несмотря ни на что. И вы вместе ушли бы в закат, и бла бла бла...» Нет, не так! Он думал, что у них в жизни, все... более оптимистично, что ли. «Нет, ну ты точно как из сказки...» Да знаю я все... Знаю. Мне просто её жаль. «Думаешь, ей нужна твоя жалость?» Ей вообще не нужна ничья жалость. Но вот поддержка близкого человека необходима. «Я так погляжу, ты уже почти рванул занимать место в очереди. Вот только есть одна нестыковочка. Я бы даже сказал - неувязочка» Какая? «Муж, слышал о таком?» ..... «Только не говори, что забыл. Господи, да ты физик или идиот?! Ну так если, помягче сказать… Включи мозги, наконец!» Я разучился думать рационально, когда речь идет о ней... «Заметно» Прекрати язвить... Помоги лучше. «Забудь её. Чтобы додуматься до этой светлой мысли не нужно быть гениальным физиком» Забыть... Но он... не мог! Десять лет прошло – он не смог. Слишком она не подходила под любые стандарты. Слишком выделялась из толпы. Своими принципами, привычками, взглядами. Своей странной красотой, которая взяла его в плен мгновенно, даже без намека на сопротивление. Она не подходила ни под одно определение, и это выводило его из себя. Выводило и безумно интересовало. Поглощало с безумной скоростью. Затягивало в омут из... «О, господи, сколько бесполезных метафор! Ты по-человечески можешь?» Я люблю её... ******* Полина вышла из художественной школы, и поежилась от пронизывающего холода. Она рисовала всю жизнь, сколько себя помнила. И вопрос о том, пойдет ли девочка через два года в ближайшую школу искусств, считался в их семье просто-напросто глупым. Обучение Полина закончила два года назад, но до сих пор продолжала приходить сюда. Слишком привыкла к атмосфере, царившей в классах. Привыкла к такому способу самовыражения... Да и что греха таить, деньги, которая девушка получала за свои картины и выставки существенно облегчали жизнь её семье... Ведь почти все средства уходили на Машины лекарства... Полина отогнала от себя эти мысли. Она не хотела думать о сестре - слишком любила ее. Взглянув на часы, девушка поняла, что до назначенной встречи ещё целый час, и его вполне можно провести в ближайшем кафе. ******* Что, черт возьми, он делает? Зачем опять мчится к ней, словно влюбленный 18-летний пацан? Давно пора это все прекращать, давно... Все началось 3 месяца и 10 дней назад, когда умерла его жена. Она прибежала к нему в тот же день, начала успокаивать и жалеть. Он чуть не убил её. Всегда ненавидел жалость. А потом... Потом, как помутнение... Он точно не помнил, в какой момент она оказалась в его постели. Но отказаться от этого не смог, хотя видит Бог, пытался... Слишком она была ему нужна, слишком он прикипел к ней за эти 11 лет. А вот чувство вины перед женой его не оставляло. Он любил её. И то, что делал, считал предательством, по отношению ко всему, что между ними было. Но поделать с собой ничего не мог... ******* Смерть его жены стала ударом. Ведь мы все её очень любили. Но я в тот момент... Вздохнула с облегчением. Знаю, это плохо, но… Сколько времени я не спала, и твердила про себя: «Прости меня, прости, пожалуйста, прости, прости, прости…». Но она меня либо не слышала, либо не хотела принять мои извинения. Ведь я сейчас с Ним, а она далеко. Да, я любила его. Той пылкой, безрассудной первой любовью, которая настигает каждого. Я поняла это после своей первой выставки. Он тогда приехал меня поздравить и… обнял. И мне вдруг стало так тепло... Так не захотелось его отпускать, что аж защемило сердце. Но это длилось лишь миг. И в этот миг я отдала ему себя. И в тот же момент потеряла надежду на взаимность. Ведь рядом была его жена… Все изменилось таким страшным образом... Но я была рядом с ним. Я любила его, и могла делать это открыто. Я была счастлива. Полина улыбнулась своим мыслям, но тут её отвлекло прикосновение родных рук. - Привет. - Здравствуй, Василий. ******* - Полин, тебе не кажется, что... - Ты опять? И как всегда в самый подходящий момент... – Полина села в постели, и натянула одеяло на грудь. - Пуговка... - Не называй меня так! Сколько раз я тебя просила?! - Ты знаешь, что я не люблю истерики... - Ты знаешь, что я не люблю, когда меня до них доводят... – в тон ему ответила Васнецова. Проклятая девчонка! Никто и никогда не мог ему так отвечать! Так, что он сам терял дар речи. - Мне уже 41 год и... - А мне 17, а моей маме 52. - Причем здесь твоя мама? – опешил Федотов. - А причем здесь твой возраст? - Ты невыносима... - Как будто ты ангел во плоти, - фыркнула девушка. - Тогда какого хрена тебе здесь надо?! – Вышел из себя мужчина. - Что ты прилипла ко мне, а?! Опять жалеть меня вздумала?! - Я тебя люблю. Вот так просто… Он замолчал. Она вдруг всхлипнула. - Не выгоняй меня. Пожалуйста... Что угодно, только не выгоняй меня. Ты мне нужен, очень нужен. Я без тебя с ума сойду... Она прижалась к нему. Он зажмурился от непонятного чувства, которое вдруг затопило его до конца. Никуда он её не отпустит...
Харита: Считаю своим долгом предупредить, что отныне главу будут появляться не так часто как прежде... Примерно раз в неделю. Если повезет - два раза))) Заранее прошу у всех прощения Любимой Ланчо, с благодарностью за её творчество. Ты меня вдохновила)))) Десятая глава. Часть первая. [right]«Теперь столько пишут о вреде курения, что я твердо решил бросить читать» Джозеф Каттен[/right] - Вов, почему до сих пор нет официантов?! Почему-Их-Нет??! Кто звонил в «Алькор»? - Марина… - Кто?! Соловьев, ты с ума сошел? Или от её общества большая часть мозговых клеток самоуничтожилась? Нет, я, конечно, знаю, что дурной пример заразителен, но не настолько же! - Ну, Дарья Сергеевна... - Я уже 28 лет Дарья Сергеевна! Звони! Мигом!!! И если они потребует надбавки, то я из твоей зарплаты ее вычту… - Но ведь... - А что? Ты мужчина, Вова, вот и возьми всю вину на себя… Ты ещё здесь?! - Ушел я, ушел... - Нет, это бедлам какой-то! А вы что уставились? У нас уже все готово?! Можно проверять? Все сотрудники мигом вернулись к своим обязанностям. Они не первый год работали с Морозовой, и знали, насколько она страшна в гневе. Но такой её ещё никогда не видели. Подготовка к банкету, в честь открытия в Москве филиала компьютерной фирмы «CFM», была в разгаре. ******** За два часа до банкета. Васильев был... напряжен. И дело даже не в том, что от этого банкета зависело его будущее как полноправного совладельца фирмы. Нет. Просто он очень хотел увидеть Её. Дашу. Вроде прошло всего пять дней... Ничто по сравнению с десятью годами! И все же... Когда он вспоминал о Даше, возникала острая потребность закурить. Он не нервничал, ему не нужна была возможность успокоиться. Просто... Сигареты - они были такие же, как Она. Сладковатый притягательный аромат манил к себе. Заставлял как можно быстрее добраться до желаемого. Предвкушая этот миг – некого обладания. Затем первая затяжка. И ты стараешься сделать ее как можно глубже – чтобы полностью вкусить неизведанное. Ты стараешься сделать ее как можно медленнее – чтобы миг длился как можно дольше, чтобы она впечаталась в сознание и запомнилась на всю жизнь… Но потом все быстрее, быстрее, быстрее... До самого конца. Стараясь забрать из этой сигареты все... Пока, дойдя до фильтра, не обжигаешь пальцы. Но тебе уже все равно. Ты даже не замечаешь этой небольшой боли. Лишь тянешься за второй сигаретой... Чтобы вновь встретить все эти ощущения. Чтобы вновь их пережить. Но потом, ты, начитавшись умных книжек и насмотревшись передач, решаешь вдруг бросить. Серьезно так бросить. Аж на десять лет. Начинается ломка. Ужасная, беспощадная… А ты терпишь. Тебе хочется, плюнув на все, дойти до ближайшего ларька и купить пачку тех самых... Любимых. Сладких. Терпких. Немного горьковатых, но таких нужных… А потом, вспомнив, что ты решил бросить, ты сдерживаешься. И для пущей надежности – зарываешься в работу. И на время забываешь – о своей пагубной привычке. И вот теперь эта страсть вновь напомнила о себе. Да ещё как... «С этим надо что-то делать!» - решил про себя Вениамин. - «Для начала – покурить». Часть вторая. [right]В танго есть то, о чём мужчина и женщина не говорят, даже оставшись вдвоём в постели. Бокка Хулио[/right] Даша. Найти ее. Услышать голос. Посмотреть в глаза. Спастись от ломки. Принять дозу. «Твоя любовь к метафорам уже начинает меня пугать» Опять ты? «А ты как думал? Я буду рядом ровно столько, сколько понадобится» Не сомневался. Что на этот раз? «Так я ж пришел напомнить тебе все нюансы, нашей, далеко не сказочной, жизни. Муж. Ее МУЖ!» И не мечтай, что я забуду. «Газпром – мечты сбываются! Вот и до меня очередь дошла. Ты, главное, напоминай себе почаще. До встречи» Надеюсь – не скорой. А что собственно он такого делает? Хочет человек пообщаться с другом… Запрещено что ли? «Кхм... Я все ещё тут» Да пошел ты! Я – Её – Люблю. И могу хотя бы попытаться! Хоть раз в жизни не свернуть с пути, а попробовать дойти до конца! Я должен... Вениамин улыбнулся своим мыслям, и решительно направился к джаз-бенду. ******** Морозова нервно оглядывала зал в поисках нужных ей глаз. Она испытывала нездоровую потребность его увидеть. И чем скорее, тем лучше... Вдруг, она заметила. Его. Он стоял рядом с руководителем «камерного оркестра», и что-то быстро ему говорил. Мужчина внимательно слушал, а затем, широко улыбнувшись, кивнул. Даша почувствовала, сейчас что-то будет. Обязательно. - А следующая композиция звучит специально для всех влюбленных. Танго! - Надеюсь, в институте тебя научили танцевать? – его голос заставил её ноги подкоситься. Веник подхватил её и, резко повернув на 180 градусов, прижал к себе. Они начали двигаться совершенно синхронно. Музыка была очень нежной. Она накрывала их как волна. Он приблизился к Даше настолько, что их губы почти соприкасались. Настолько, что, казалось, она могла увидеть в его глазах все, что он хотел ей сказать. Ноги она переставляла автоматически. Делая па, совершая шаги, Даша думала лишь о нем. О его рваном дыхании, о бешеном биении сердца, которое сливалось с ее собственным. Они, наконец, встали на место – две половинки одного целого, которые когда-то развела жизнь. Они были едины. Шаг... Ещё один... Наклон. Даша сходила с ума каждый раз, когда их тела соприкасались. Это было слишком интимно. Она начала задыхаться. Отсутствие расстояния между ними дурманит. И ей уже хочется большего. Звуки вступившего аккордеона будоражат, кровь начинает закипать. Ещё... Ещё! Разворот. Шаг. Его руки сильнее обхватили её талию – подчиняя себе. Она до сих пор его любила. Даже сильнее, чем раньше. Она так скучала... Последний аккорды. Она поднимает ногу, завершая танец. Его глаза горят желанием. - Через 10 минут в 105 номере, - прошептала она, и резко оттолкнув его, почти выбежала из зала. Для больше эффекта смотрим ТАНГО
Харита: Эта глава была написана Lucky, так что все почести сегодня ей. Рекомендуется читать под песню Не Улетай группы ПараНормальных Одиннадцатая глава [right]"Как жил?— Я не жил.— Что узнал?— Забыл. Я только помню, как тебя любил. " Павел Антокольский[/right] Быстрые шаги, немного сбившееся дыхание. Мужчина почти бежал по лестнице, напрочь позабыв о существовании лифтов. «Ты ведь не...» «Заткнись немедленно!» Третий этаж – цель его стремительного забега. Она ждала его, прислонившись к дверному косяку - ноги уже не могли служить ей существенной опорой. Глаза были широко распахнуты и лихорадочно блестели. Дыхание тоже было неровным. - Даша, я… – начал было Васильев, но девушка не дала мужчине закончить, обвив его шею руками и жадно целуя в губы. - Потом, все потом... Ты нужен мне, слышишь? Очень нужен, - тяжело выдохнула она, глядя ему в глаза. В голове мужчины зашумело. Сердце лихорадочно билось в груди. Она была слишком близко. Такая прекрасная, такая желанная. Ее тело, крепко прижатое к его собственному, слегка подрагивало. Губы судорожно ловили воздух. Когда она снова потянулась к нему, мир для мужчины перевернулся. Вениамин Васильев – успешный бизнесмен, без борьбы уступил давно и безнадежно влюбленному Венику. Он первый приник к ее губам в страстном нетерпеливом поцелуе, еще ближе прижимая ее к себе. Одна рука окунулась в черный водопад шелковых волос, другая ласкала обнаженную спину. Как же он скучал по ней… Как раньше мог обходиться без нее? Когда с Дашиных губ сорвался тихий стон, Вениамин схватил её за руку и буквально втащил в номер. Прижав девушку к двери, он заскользил руками по ее телу в поисках застежки на платье. «Да где же она, черт возьми?!» - мысленно простонал мужчина. В отчаянном приступе желания он просто стащил с Дашиных плеч черную бархатную материю и приник губами к ее теперь обнаженной груди. Жарко выдохнув, Даша выгнулась ему навстречу. Горячие губы обжигали ей кожу, распаляли желание и заставляли буквально таять в его руках. Ее пальчики скользнули Вениамину на затылок, потом переместились на плечи, поглаживая, лаская, прижимая ближе, ближе… Как же она истосковалась по нему… Как раньше жила, дышала без него? - Ещё... Пожалуйста, ещё... Непослушными пальцами она срывала с него рубашку. Так неистово, как будто от этого зависела жизнь. Почувствовать жар его кожи, зарыться пальчиками в волоски на груди, игриво пощекотать живот – она чувствовала, что просто умрет без этого. Он осыпал торопливыми поцелуями ее лицо, шею, плечи, ласкал напрягшуюся от желания грудь, скользил руками по шелковистой спине… Она захватывала его, обладать ей – единственное, о чем он мог думать. Только это сейчас имело значение. Он убрал ее руки с пояса брюк, самостоятельно расстегивая ремень. Пара секунд – и остатки его одежды уже на полу. Руки прошлись по ее бедрам, задрав юбку платья. Он подхватил её, и её стройные ноги обвили его талию. «Ну же… Скорей…» Унять этот невыносимо сладкий жар между бедер, почувствовать его в себе… Весь ее мир вертелся сейчас вокруг этого мужчины, вокруг ее потребности принадлежать ему… Всхлип... Стон... Первые, резкие движения… Они просто сошли с ума. От счастья обладания друг другом кружилась голова. Они вместе, вместе… Волна удовольствия, одного на двоих, захлестнула их в бешеном водовороте... Она закричала, выгибаясь ему на встречу. Его глубокий стон вторил ей, теряясь где-то в прядях ее волос. Почувствовав, как она обмякла в его руках, мужчина крепче прижал ее к себе и, прикрыв глаза, опустил голову ей на плечо. Они отдыхали, наслаждаясь близостью друг друга. Ощущение реальности возвращалось медленно, словно даря влюбленным лишние мгновения умиротворенного единения друг с другом. Почувствовав, как что-то щекочет ему нос, Вениамин приоткрыл глаза. Что-то мягкое и шелковистое, скользящее по его лицу, оказалось Дашиными волосами. Мужчина довольно улыбнулся и, потянувшись чуть вперед, вдохнул их аромат. Волосы пахли ванилью и чем-то цветочным… Кажется, так пахнет весной. Он провел носом по ее шее к плечу. Затекшие мышцы отозвались легкой болью, напоминая, что стоять так вечно любовники не могут. Разрывать объятия не хотелось, поэтому мужчина просто поднял Дашу на руки и, окончательно стянув с нее платье, уложил девушку на кровать. Она тут же потянулась к нему, обвив шею руками и положив голову ему на грудь. В комнате было душно. Воздух казался плотным, горячим… Или это от одного ее присутствия его бросало в жар? - Даша, - прошептал он, немного отстраняясь от лежащей в его объятиях девушки, - я пойду, окно открою. Распахнув балконную дверь, Вениамин жадно вдохнул. Воздух был свежий, прохладный и немного сладкий. Закрыв глаза и глубоко дыша, мужчина думал о событиях минувшего вечера. Это было что-то невероятное... Страсть, огонь… И одновременно такая нежность… Причудливый коктейль из чувств и желаний, кипящий в крови. Он не знал, что это. Не знал, как облечь в слова все, что испытывал. Да и нужно ли? Ведь она была рядом. Даша лежала в постели, разглядывая освещенный мужской силуэт на фоне ночного неба. Мягкое покрывало защищало ее влажное разгоряченное тело от ночного ветерка. Она чувствовала умиротворенность. Впервые за долгое время ее жизнь не казалась неправильной. Ведь он был здесь. Осторожно выскользнув из кровати, Даша подкралась к мужчине и обняла его за плечи. Довольно заурчав, он откинул голову назад. Они стояли, глядя в ночь. Двое на маленьком световом островке. Вместе. - Мне было плохо без тебя, - чуть слышно прошептала Даша. - Сначала просто сходила с ума… Потом… успокоилась, но меня не отпустило... Просто стало все равно. Я просто умирала... Уткнувшись в его плечо, она дрожащим голосом добавила: - Даже Машка перестала меня доставать… Видела... Как мне невыносимо… Вениамин привлек девушку к себе, успокаивая. Мягко поцеловал в висок. Погладил волосы. - Я так скучала... Мне было так больно... Я... – голос сорвался, Даша тихонько всхлипнула. - Тсс... Успокойся, хорошая моя. Я рядом... Больше я тебя не оставлю. Я всегда буду с тобой, - он нежно гладил ее по спине, чувствуя, как расслабляется ее тело от этой ласки. Наклонившись, он легко поцеловал ее в уголок губ. - Ты – самое дорогое, самое лучшее, что у меня есть, - прошептал он. На ее лице появилась слабая улыбка. Вениамин провел пальцами по ее щеке. Потом осторожно прижался к её губам своими. Поцелуй был ласковым, успокаивающим. Чуть отстранившись, он принялся целовать ее лоб, глаза, щеки, снова губы. Никогда ни к кому он еще не испытывал такой нежности… Даша потянулась вперед, подставляя лицо его поцелуям. Заботливые, ласковые… Они были ей сейчас нужнее, чем воздух. Она запустила пальцы в его вьющиеся волосы, прижимая мужчину еще ближе. Подхватывая ее инициативу, он уже целовал ее шею. Все так же легко, но теперь чуть поддразнивая. Ее рваный вздох подсказал мужчине, что его уловка достигла цели. Подняв голову, он посмотрел Даше в глаза. В них больше не было слез – там светилась любовь. Девушка поймала его губы своими, вовлекая в новый поцелуй. Горячий, сладкий. Еще недавно нежный, он начал перерастать в дикий и необузданный. Она видела, как зажглись глаза Вениамина от ее поцелуев. Он обвил ее талию руками, отрывая девушку от пола. Через мгновение он уже опустил ее на кровать, накрывая сверху своим телом. - Ты само совершенство, - шепнул Вениамин, проведя губами по шее девушки. Даша всхлипнула от наслаждения. Он целовал ее плечи, грудь, живот, лаская бедра руками. Она отвечала на его ласки шумными вздохами, стонами… Гладила его плечи, спину. Разговор тел, вечный, как сама жизнь. Они терзали друг друга, рассказывая о том, что пережили порознь. О том, что не давало им покоя. Они признавались друг другу в любви, и это признание было прекраснее любых слов. Они были нужны друг другу, они любили. Сейчас, как никогда, они знали это. - Люблю тебя... Любил, и всегда буду любить... Что бы не случилось… - шептал Вениамин девушке на ухо. - Не оставляй меня… Никогда. Я умру без тебя… Я так тебя люблю… - слышал он в ответ Дашин срывающийся голос. И так, с каждым движением. Безотчетно повторяя свои слова, они снова и снова признавались друг другу в любви. Это было так искренне, так правильно… - Пожалуйста... Сейчас... - простонала Даша, обхватывая его бедра ногами. Когда их тела соединились, не осталось даже слов. Ведь они были вместе. Все остальное уже не имело значения. Они сжигали все мосты. И сейчас им было все равно, что дороги назад уже нет. Они просто, наконец, нашли друг друга. Две половинки - одного целого. - Люблю... – произнесли они в унисон... Последний вдох, и неземное блаженство накрыло их с головой, с навсегда соединяя их друг с другом. Мужчину и женщину, любящих друг друга. ************** Даша осторожно выбралась из объятий Вениамина, и подойдя к столику, сняла телефонную трубку. - Алло, Вов? Позвони в магазин, пожалуйста. Да, как обычно. Только давай сегодня брючный, хорошо? Да, и сумку мою захвати. Все, спасибо. Затем, девушка повернулась к кровати, на которой спал Васильев. Улыбнувшись, она ушла в душ. Струи теплой воды бежали по телу. Она потихоньку приходила в себя. Станцевать танго с клиентом на официальном мероприятии, перед, по меньшей мере, пятью сотрудниками – очень опрометчиво. А исчезнуть с ним из зала - способен только сумасшедший. То есть, она спокойно могла причислить себя к таковым. Неутешительный вывод, однако. Но что-то ей подсказывало, что это только начало. Вот только чего именно – пока неизвестно… И вряд ли чего-то - хорошего… Выйдя из ванной, она услышала тихий стук в дверь. - Вот, Дарья Сергеевна, как просили. - Спасибо, Вов. Как всё закончилось? - Нормально, - Соловьев нервно улыбнулся. – Дарья Сергеевна, а что вчера произошло? - Ты можешь идти, Вов, - Даша строго посмотрела на подчиненного. - До свидания, - мужчина предпочел больше не задавать вопросов и, скрывшись за дверью, пошел в сторону лифта. Даша закрыла дверь и повернулась к окну. Из-за туч выглянуло солнце. - Вчера... Вчера, я жить начала, - тихо сказала она сама себе.
Харита: Та Дам!!! Только давайте без вопросов Это хто ета приперсси? Потому что я их не переживу... Если вы меня забыли - мне больше не зачем оставаться на этом свете) И, умоляю, дамы, не психуйте раньше времени *Да, Катя? Все ведь будет хорошо?!*))) Со всеми будет просто замечательно!!! По крайней мере с теми кто вам нужен))) ПрЫятного прочтения))) Двенадцатая глава [right]Если ты знаешь, как ответить на вопрос "что такое любовь", значит, ты никогда не любил.[/right] Что может быть важнее слов «Я тебя люблю»? Исключительно для него: «Воронцов, ты дебил!» Нет, ну правда, когда ты слышишь это чуть ли не каждый день свой жизни – это становится частью тебя. Частью вашей совместной жизни. Женя всегда не любила, открыто говорить о своих чувствах. Ну, вот просто не любила и все тут. Полное признание он услышал всего лишь два раза, за все годы их нелегких отношений. Но именно поэтому... Он до того ценил эти слова, до того желал их услышать, что все остальное отходило на второй план. Слова обесценивали чувства - он понял это давно. - Жень, а как мы детей назовем? – тихо спросил он у своей жены. - Не знаю... Ты как хочешь? - Хочу, чтоб девочку звали Катя... А мальчика... Женя. - Почему это Женя? Имен других, что ли нет? - Есть. Просто я так хочу. - Больно много ты хочешь, Воронцов, - усмехнулась девушка. - Кто бы говорил, Воронцова, - ответил он на выпад. - Какой же ты дебил! - Ой, удивила-удивила. Прям, впервые слышу. - Денис, не выёживайся... Лучше сходи-ка в магазин. Я хочу клубники. И мороженого. А ещё... - Селедки в майонезном соусе, оливье, и... - Заварное на десерт. Именно! Женя помолчала, а потом вдруг тихо добавила: - Я люблю тебя. - Видимо, сейчас должно произойти что-то сверхъестественное, раз уж ты произнесла эти слова - Не смешно, - в её голосе послышались слезы. - Эй, ты чего? Я же... Шучу. И, тоже тебя люблю - Иди уже... - Я скоро, милая. Денис быстро натянул джинсы и куртку, и вышел из дома. Круглосуточный супермаркет находился через дом от них. В магазине было мало народа, и Денис мог спокойно выбрать нужные ему продукты. Подойдя к кассе, он застрял в небольшой очереди: какой-то покупатель подумал, что его обсчитали. Вдруг в помещение ворвались двое мужчин в масках. Раздались выстрелы - затем, сразу же, приказ: - Всем лечь на пол, немедленно! Быстро, я сказал!!! *********** Темная комната. Он и Она. Тяжесть, боль, вина буквально ощутимы в воздухе. - Ну и что будем делать? - Не знаю... Я запуталась. - Опять? Ты же говорила мне, что... - Прости... Я не знаю, как сказать, но я... - Я понял. Давно. Даже не так. Всегда знал. - Прости… - Прекрати. Ненавижу извинения. Никчемные и глупые... лучше от них никому не станет: ни тебе, ни мне. Молчание. - Я не хотела. - Я знаю. Глупая ты... Я ведь тебе сразу все сказал - предупредил. Ты все знала, но все равно... - Да... Дура я, да? - Нет, ты не дура, - серьезно ответил он. Недоуменный взгляд в ответ. - Но ты сказал... - Сказал, что ты глупая. Но ты не дура. Ты влюбилась и это естественно. Я никогда бы не смог стать для тебе тем, кто сделает твою жизнь счастливой. Потому что не нужен тебе. - Я поняла... что я ничего не поняла. Я ведь тебе жизнь ломаю... А ты так говоришь. - Нет. Это я тебе её чуть не сломал. Но ты совершенно вовремя встретила нужного, действительно подходящего тебе человека. Все хорошо. - Вот только не надо... - Надо. Ты не могла по-другому. Ты поймешь это позже. Сейчас ты ещё слишком молода. **************** [right]«Everybody lies» House M.D.[/right] Ложь... Мерзкая, гадкая... Необходимая сладкая ложь. Только бы не догадался. Увереннее голос. Сжать руки в кулаки, чтоб не дрожали. Лгать! - Кость, я всю ночь у Маши просидела. Так получилось. Да и Александр Николаевич сказал, что с ней больше разговаривать нужно. Нет, все прошло нормально, компанию мне составила Валерия Петровна. Поговорили с ней немного... она мне рассказала про операцию. Все нормально прошло. Спокойно. Спокойно. Он ничего не узнает. Черт возьми, да она ведь всегда владела этим искусством в совершенстве! Что же сейчас такое? Почему ей кажется, что он видит ее насквозь... Что он уже обо всем догадался... - Презентация? Да... Хорошо прошла, да... Всем понравилось... Нет, я была не до конца. Голова заболела - я решила уйти. Все хорошо. Вот только пульс уже кажется под двести. Да и бешено колотящееся сердце, муж, кажется, давно услышал даже там... за много километров от неё. - Да, они заказали у нас полную рекламную компанию. Спасибо, дорогой, я знаю, что я ценнейший сотрудник… Вроде пронесло... Вроде бы все кончилось... - Да, до завтра. Буду ждать. Целую... Нет, только не говори этого! - Да. И я тебя. Даша положила трубку на стол и зажмурилась. Как же это тяжело... Как еще никогда не было... - Успокойся, все в порядке. - В порядке?! - Успокойся... Веник прижал её к себе и легонько дотронулся губами до лба. Её дыхание выровнялось. И даже дышать стало легче. И вроде даже жизнь стала казаться прекрасной. - Неужели так будет всегда? - Это сейчас неважно... Ты со мной. Мы вместе. - Но… что потом? – вот он, тот вопрос, что не дает ей покоя. - Даша, - он улыбнулся, как всегда, немного снисходительной улыбкой. – Пойми, сейчас все это... другое. - Об этом мы подумаем завтра? - Да, - опять улыбнулся Веник, но уже совсем по-другому. Открыто и радостно. – Об этом МЫ подумаем завтра. А сейчас было бы неплохо пойти и подкрепиться. Как считаешь? - Иди на кухню, я сейчас. Даша развернулась и пошла в сторону лоджии. Сейчас ей может помочь только никотин. Если одна его капля убивает лошадь, то одна сигарета вполне может справиться с маленьким червячком совести. И все будет хорошо. Пока что… Комменты прошу по прежнему адресу)))
Харита: Тринадцатая Глава. [right]- С любимыми не расставайтесь, С любимыми не расставайтесь, - С любимыми не расставайтесь, Всей кровью прорастайте в них. - И каждый раз навек прощайтесь И каждый раз навек прощайтесь - И каждый раз навек прощайтесь, Когда уходите на миг... Александр Кочетков «Баллада о прокуренном вагоне»[/right] - Жень, успокойся, в конце концов... Но та лишь молча продолжала лить слезы. Смотреть на сестру было страшно: ее нежное, фарфоровое личико, которое последние месяцы светилось огромным счастьем - вдруг потухло. Зеленые глаза, сверкавшие так ярко, что не сравнится ни один изумруд – померкли. И Даша была сейчас готова на что угодно, хоть пойти и самой расстрелять тех подонков, что держали сейчас Дениса и ещё нескольких человек в заложниках. Вдруг Женя вздрогнула, прижала свои руки к животу и что-то тихо, очень быстро зашептала. Молитва ли это была, песня, а может, просто слова, которыми мама успокаивает своих детей? Морозовой никогда не узнать... Она знала, что убитой горем Жене сейчас нужно придти в себя. Ведь у неё есть они. Ее малыши. - Он жив. - Что? Да, да, конечно, Жень. Конечно, жив. Иначе и... - Ты не поняла. Я не успокаиваю себя, не тешусь надеждой. Я знаю. Понимаешь, это как... – Воронцова замялась, подбирая сравнение. – Как часть тебя. Банально... Но, правда. Я знаю, что он делает, даже если мы в разных концах города. Я чувствую, когда ему весело, больно, грустно, одиноко. Я даже знаю, когда он хочет мне позвонить. И... – девушка запнулась. Глаза как будто остекленели. Она вздохнула пару раз так, как будто спасительный кислород не мог добраться до легких. Даша поняла, что хотела сказать Женя. Догадаться не сложно. - Ты же не... - Нет, конечно. Я не брошу детей, и уж тем более не убью. Просто... без него будет сложно. «Невозможно...» - подсказало Дашино подсознание. – «Она не сможет». - А что сейчас? Что он испытывает? - Ему страшно... - Ещё бы! - Не за себя. Он боится за нас. У Даши закружилась голова. Она вышла на балкон и, достав сигарету, затянулась. «Не может быть. Не бывает такого, не бывает, не бывает, не бывает!» - Даша словно пыталась убедить сама себя. – «Не существует такой любви! Не может человек, с сильнейшим инстинктом самосохранения в момент такой опасности думать совершенно о другом. О тех, кто сейчас сидит дома и ждет. Такого не бывает! Чтоб вот так, каждый день, на протяжении десяти лет. Не бывает!» Морозова задрожала. Но не от пронизывающего ветра, а от осознания, запоздалого осознания, что бывает вот такая любовь. До дрожи в коленках, с цветами каждый день. Со ссорами и битой посудой, и последующим примирением в спальне. Она никогда в это не верила. Хотя, перед глазами столько лет, столько чертовых, напрасно прожитых лет, был живой пример. Дура! Дура несчастная! Почему она тогда послушала Машу?! Почему она сразу же не сорвалась и не помчалась к нему? Все бы давно было хорошо. Она бы носила фамилию Васильева, воспитывала бы маленьких Веников, а самое главное.... Жила. Любила. Даша бросила взгляд вниз, и вдруг увидела мужчину, который очень быстро бежал к подъезду. Как будто очень боялся опоздать. Мужчину, со страшно знакомой черной, кудрявой шевелюрой. Даша еле заметно улыбнулась. Она поцеловала сестру, которая все также сидела в кресле, и вышла, оставив дверь в квартиру открытой. Заходя в лифт, она знала, что через пару секунд Воронцов влетит в дом, сметая все преграды на пути, будь то маленький стульчик в прихожей, или каменная стена. Ещё через три секунды лицо её сестры озарит солнечная улыбка. И все будет как прежде. Все, кроме неё. ************** [right]«Если любишь – отпусти. Если вернется к тебе - то он твой; если же нет, то он никогда твоим не был» Соломон[/right] - Я Артем. - Извините, я с незнакомыми мужчинами не знакомлюсь, - сказала Полина, и только потом поняла, какую глупость сморозила. Человек стоявший перед ней понял это намного раньше и сейчас пытался сдержать смех. - Ну, может, сделаете исключение? Смирившись с тем, что это неизбежно, девушка протянула руку. - Полина. - Очень рад. - Скажите, Артем, что вас привело на эту выставку? - Имя... Полина Васнецова, знаешь ли, широко известна в узких кругах. И, если вы не против, можно на «ты»? - Можно. И давно вы о ней знаете? - Конечно. Мне положено по работе. У меня даже есть пара её картин. Стало любопытно, какой из неё фотограф. - И как тебе? - Мне нравится. Далеки от идеала, но в этом что-то есть. - Все-таки первая попытка... - Да, конечно. И поэтому – очень даже неплохо. Есть в них что-то... что цепляет... Вот, например, взять эту работу... столько печали в глазах, слезы... как будто она прямо там, в студии пережила расставание с самым родным и любимым человеком. И так это запечатлеть... Это невероятно. - Спасибо, - улыбнулась Полина. - Не за что. Скажи, ты не хотела бы со мной поужинать? - С тобой? Ну... вполне возможно, - ответила она и протянула свою визитку. «Полина Васнецова. Художница, фотохудожница.» - Спасибо за конструктивную критику, - вновь улыбнулась девушка. – Завтра, в семь. До свидания… - До встречи. А недалеко от них, в тени, стоял Василий и с какой-то мучительно-удовлетворительной болью смотрел, как заканчивается его сказочный сон…
Харита: Посвящается Ему... С Благодарностью Четырнадцатая глава. [right]Слёзы - это боль, льющаяся из глаз... (c) Sj[/right] В нашем мире слишком много слова «надо»... Мы обязаны сделать то, мы должны сделать это... Мы соблюдаем принятые в обществе нормы: мы же порядочные люди! Мы знаем, что так - правильно. И это давит. Давит на сердце, на душу... Болью отзывается во всем теле. И хочется напиться, обкуриться, выброситься из окна – лишь бы боли не было. Потому что терпеть ее – уже нет сил. Держат – обязанности. Работа, дом, подобие семьи, родственники… Опять «надо»... Ты должна, ты обязана... Так нужно, так правильно... А ты душишь слезы... Пытаешься как-то стянуть рану в груди. Вот только кофе с коньяком – уже не расслабляет, прогулка – не помогает отвлечься, ванна с солью и пеной – не прогоняет боль… Это все уже давно не помогает, как бы ни советовали модные журналы. Знаете, каково это, когда боль становится постоянным спутником жизни?! Пусть даже на не очень долгое время. Пусть даже... Но она всегда рядом. Ты просыпаешься от этого пульсирующего внутри чувства. Идешь в ванну, стараясь его смыть. Завтраком и обжигающе горячим кофе, ты пытаешься заполнить пустоту внутри. На работе надеешься, что от боли ты, наконец, избавился. Но хоть на секунду отвлечешься от дел – она вновь накатывает, отыгрываясь за неподчинение. За то, что ты пытался прогнать её. И ты смиряешься - потому что бороться сил уже нет. Боль просто хоронит тебя заживо... Каждый день. Лекарство все же есть. Целых два. Слезы и Он. Он и Слезы... Когда-то давным-давно, Он сказал ей, что не стоит её рыданий... Ничто в мире не стоит даже одной её слезы. А она все равно плачет. Потому больше ничего не может помочь… - Дашенька, что-то случилось? Муж... Она никогда не сможет его бросить. Потому что так - нельзя... Он столько для неё сделал, столько ей отдал. Он был ей опорой, другом... Но только не любимым человеком. Не тем, за кем она могла бы пойти на край света. Не тем, кто заставляет её забывать обо всем. И все равно она не могла. Не могла уйти от него. Она останется: так нужно. Так правильно. - Нет, Костя, все в порядке. Просто на работе устала. Да и новый заказ... Перенервничала… - Все так сложно? - Да нет... – Даша лихорадочно соображала, как ей ответить на вопрос. - Просто... Столько дел сразу навалилось. Они же все по полной программе оформили. Вот и... - Ладно, давай не будем о работе. Я так по тебе соскучился, - Костя приблизился к жене и попытался её поцеловать, но Даше удалось увернуться. - Ты мне привез что-нибудь? – улыбнулась она, и мысленно поблагодарила свой актерский талант. - Конечно, - Морозов недовольно сжал губы, но тут же расслабился, понимая, что её не стоит торопить. Он подошел к небольшому чемодану, достал из него довольно объемный пакет, и вручил изумленной Дарье. - Это все мне? - Да. Все как ты любишь. Духи, пачка натурального кофе, сарафан с кардиганом, туфли и... – мужчина замолчал и наклонился за последней коробкой. – Тиффани. Зачем, ну зачем, он ещё больше все усложняет? Он знает её вкусы, знает, какие вещи она привозит из любой поездки... Потому что ей – так нравится. Потому что это – привычка. И пускай, в её шкафу уже нет места для этих самых сарафанов... Пускай, у неё уже третья шкатулка заполнена драгоценностями. И кофе она может спокойно купить в магазине за углом. Ему – неважно. А ей – больно. Она не сможет плохо с ним поступить. - Кость, нам надо поговорить... - Потом, хорошо? Все – потом... Она чувствует на своих губах его губы... Но они не Его. Не Его руки ласкают спину. Не Он целует её в шею... И ей хочется кричать от осознания того, что сейчас она ненавидит своего мужа. Ненавидит себя. В конце концов, ей ничего не остается, кроме как сдаться... ******* Она сидела в одной простыне и рассматривала себя в зеркало, пытаясь найти там ответы хоть на какие-нибудь вопросы. Главным на повестке дня стояло: а что же, собственно, делать? Ну, товарищи, у кого какие предложения? К нему... Это ты мне говоришь?! Я это ты... А я себе не враг. Мне не сильно хочется валяться в больнице с нервным срывом. Ваша точка зрения ясна. Будем думать... Ты б умела... А вот это – наглость. Ты как-то сегодня вяло сопротивляешься... Неинтересно даже... Шла бы ты уже... К Нему. Через пять минут, когда Костя вышел из душа, Даша уже была почти одета. - Я... Даш... А ты куда? - Кость. Мне сейчас... Женя позвонила. У Дениса ночной эфир, а она боится оставаться одна... вот. Я переночую сегодня у неё, хорошо? - Ты все-таки решила поинтересоваться моим мнением? Как мило с твоей стороны... - Ну, Костя, не надо строить из себя обиженного, хорошо? Она моя сестра, тем более она в таком положении. Я не могу её оставить. Все, до завтра. Даша выбежала из квартиры. В след ей донесся звон бьющегося хрусталя. Красивая была ваза... Жаль... ******* - Даша? Ты что здесь делаешь? - Ты мне не рад? - С ума сошла? Рад, конечно! Просто я думал, что твой муж сегодня вернулся и ты с ним будешь... - Вернулся. Но я... В общем, я соскучилась. Он чуть прищурился и привычным движением поправил очки. - Я тоже. Ты останешься? А то я уже спать собирался... - Я собственно за этим и пришла. - За чем? – удивился Веник. - Спать... Они замолчали. - Всегда знал, что женская логика не поддается никакому объяснению... Но ты сейчас превзошла сама себя. - Я хочу с тобой спать... ну, не в том смысле, что... секс... А просто спать... рядом. - Понятно. Где ванная ты знаешь, сейчас принесу тебе полотенце и рубашку какую-нибудь... Когда Даша залезала под одеяло, а Веник обнял её, она вновь почувствовала себя... на правильном месте. Комфортно и уютно. Она посильнее прижалась к нему, и уже сквозь сон услышала: - Сказочных снов... любимая.
Харита: Никак не могу сказать тебе, Кристиночка, огромное спасибо за Энимал Джаз. Ведь это именно ты заставила меня, сама того не зная, их послушать. Только благодаря им я пережила небольшой период в моей жизни... И, получается, благодаря тебе.. Прими эту главу в качестве благодарности) Спасибо, солнышко)) Люблю))) Пятнадцатая Глава Ты все решил сегодня за двоих… Собрал рюкзак, крича внадрыв, ……………………………...ногою топнув… И, пряча взгляд, не дожидаясь, слез моих, ушел.., не попрощавшись, дверью хлопнув… Привычной жизни ход нарушен был тобой. Часы умолкли вдруг… ……………………….Остановилось время… Любовь и счастье – все, унес с собой, в награду мне измен оставив бремя… Ворвалась в жизнь, так запросто, беда… И пустота в душе, ……………... в квартире жуткий холод… И кран течет, с укором капает вода… И сердца стук, как в наковальню молот. Все рушится и в доме, и в судьбе… Вдруг свет погас… …………………Сломался выключатель… И дождь оставил след на потолке, и в скрипе двери слышится «предатель»… Ольга Колпакова Даша проснулась в настроении гораздо лучшем, чем заснула. Видимо, присутствие любимого человека крайне благоприятно сказалось на её отдыхе. Чуть повернув голову, она увидела, что Веника рядом нет. Часы показывали 11 утра. - Ого... Это ж я свой рекорд побила. Надо сказать ему... спасибо, - Даша закусила губу и, накинув его рубашку, вышла на кухню. Он пил кофе и смотрел на серое небо и капли на стекле. - Вчера был дождь? Я даже не заметила... - Я тоже, - резкий, холодный голос. Как небо за окном. - Что-то случилось? - Нет... Будешь кофе? Он, наконец, взглянул на неё, но увидев, в чем она была, мгновенно отвел глаза. - Да. Только... в душ схожу. Она ничего не понимала... Он же не мог слышать её разговор с Женей. Она убедилась, что он крепко спал, прежде чем встать. Не мог... Конечно, нет. Значит догадался. Он же умный. Иногда – даже слишком. - А может, показалось? – попыталась она себя успокоить. – Да. Показалось. Широкая улыбка и душ помогли ей поверить в собственные слова. Но все развеялось, стоило ей вновь появиться на кухне. Взгляд был уже ледяным. Надвигалось глобальное похолодание. - Нам нужно поговорить. - Да неужели? - Даша, сейчас не время... - О чем? - О нас. Точнее о том, что... - Нет... Не надо... не смей... Ноги подкосились... Банально и неправдоподобно... но она не могла стоять. Её лишали опоры. Того, что поддерживало её жизнь. Того, что дало ей эту жизнь. И делал это – он сам. - У тебя есть муж. И ты его не бросишь. А я так не могу. Ты либо моя, либо... - Либо? - Либо все кончено. - Ты же говорил, что это неважно... - Я не могу тебя делить. И не хочу. Да и тебе жить на два фронта будет непросто. - Не надо... - Поэтому оставим так, как было... Давай останемся просто... - Друзьями? Соседями? - Коллегами... - Да. В таких отношениях мы ещё не состояли. Но нам же надо все попробовать... Он пропускал это мимо ушей. Настолько ему было неважно. Настолько – плевать. Что он даже не отвечал. А ей так хотелось задеть его... Разозлить. Чтобы он сорвался. Чтобы обратил хоть какое-то внимание. Только не холод. Она так устала от холода... Она же... умрет. Опять погрязнет во всем этом. Во всей этой скуке и однообразности. Она не справится без него. Она любит его. - Думаю, тебе лучше уйти. Так вот что значит – разбитое сердце. Тогда, десять лет назад, она была не так зависима от него. Она была закалена вечными ссорами и взаимным недоверием. Она даже была готова к этому. Тогда. Но сейчас... Она встала со стула, и, машинально схватив пальто, вышла из квартиры. Возвращаемся в прежнюю жизнь... Эти дни – сказка, мечта, бред больного шизофренией. И надо все забыть. Она не помнила, как дошла до дома. Как открыла дверь, как прошла гостиную. Единственное, что отпечаталось в её памяти, это злые глаза мужа, звук пощечины, обжигающая боль в щеке и тихое, шипящее слово: - Дрянь... ************ За 7 часов до этого Дождь стучал по крышам... Стонал, ревел, призывал услышать его мольбу. Дождь плакал. Он был единственным, кто знал, что должно случиться... Почему должно это случиться... И почему это будет их величайшей ошибкой. Ведь мы часто решаем за себя и за любимого человека, думая, что так будет легче. Что так будет проще. Что все будут в выигрыше от этого решения. И так же часто мы ошибаемся. Его разбудило чувство пустоты. Чего-то не хватало. Очень важного. Даже – жизненного необходимого. Веник пошарил рукой по второй половине кровати и резко открыл глаза. Её не было. Беглый взгляд на часы и на выход из спальни его успокоили. Горел свет. Да и вряд ли куда-то хочется ехать в четыре утра. Только если... Сон как рукой сняло. Встав с кровати, он отправился в гостиную. Голос... Только её - значит, разговаривает по телефону. В четыре утра? - Нет, тебе не придется врать все время. Я постараюсь справляться сама. - Думаешь, мне легко? Я не могу... Не получается. Он дорог мне, он спасал меня, помогал во всем. А я ему все время вру. Только это мне и остается. Голос стоически сохраняет твердость. Показывает, что его обладательнице ни в коем случае не тяжело, не плохо и не больно. - Сейчас я вру всем вокруг. Косте – что я у тебя. Тебе – что со мной все в порядке. Себе – что я в порядке. Венику – что я смогу уйти от мужа... Приехали... Хотя, он не то, чтобы сильно удивлен. Он знал. Всегда. Просто тоже – врал себе. - Знаешь, я, оказывается, совсем отвыкла лгать. Нет, не разучилась. Просто... не могу. Тошно. А уж жить в этом постоянно... Она не сможет. Конечно, нет. Даша стала другой. Да и вообще. Жить на два фронта не всегда удобно. Точнее, всегда не... - Без него я тоже не смогу... Черт, ну что же мне делать-то?! Она запуталась. Уже давно... А он не видел. Почему? Потому что был ослеплен. Её чувствами. Своими чувствами. Все это иррационально и неверно. Он знал, а все равно –поддался. Потому что такому нельзя – противостоять... Пресловутый наркотик. Бред. - Жень, я не могу, - в голосе послышались слезы. – Без него не смогу, и с ним не смогу. Потому что Костю не брошу. Не бросит. Никогда. Слова подействовали на сердце как яд. Ревность и чувство собственничества – побочный эффект для самого светлого чувства. Вечно они все портят. А поделать ничего нельзя... Не уйдет. Значит, не будет с ним. А даже если и будет, то не будет Его до конца... Все равно часть мыслей будет о другом. О её собственной лжи. Ни она, ни он так не смогут... Слишком понимают друг друга. Слишком чувствуют друг друга. Слишком любят... - Я тоже ничего уже не понимаю... Как весело. Никто ничего не понимает. И не знает, что делать. Может, у него получится придумать? - Звонил? Когда? Паника. Безумная паника загнанного животного. Она уже продумывала, как ей ответить в любом из случаев. Как выкручиваться. И даже – как извиняться. Разве это счастье? То счастье, которого он так хотел для неё? Как-то не похоже. - Не поверил... Слишком все... наигранно. Стоп, успокойся! Конечно же, я тебя ни в чем не упрекаю. Я сама виновата... Самобичивание. Такого раньше за ней не замечалось... А вот поди-ка ты. Умеет. Только не конструктивно. Это он виноват, судьба, жизнь... Кто и что угодно, только не она. Тому, что было между ними, невозможно сопротивляться. - Ладно, Жень, спасибо тебе... Пойду я. Да и тебе давно пора. Ему даже не пришла в голову мысль пойти и притвориться спящим. Инстинкт самосохранения взял выходной или он просто решил начать избавляться от вранья прямо сейчас? Второе. И немного первого... - Да, понимаю я все... Ты ж моя сестра. Первая легкая и еле-еле заметная улыбка. Которая тут же исчезает, как будто её стерли. Аккуратненько так. Чтоб ни единого намека не осталось... - Да... Спокойной ночи. Телефонная трубка с тихим стуком падает на пол. Руки прижимаются к лицу. Вы когда-нибудь чувствовали, как что-то методично рвет вас на куски, выворачивает наизнанку, четвертует и при этом скребет ногтями по стеклу одновременно? Именно это он ощущал, при виде её слез... Видеть же эту истерику и знать, что он отчасти в ней виноват было уж совсем невыносимо. - Хорошая моя, любимая, родная... Тише, тише... Я рядом. Все хорошо. Он осторожно подхватил её на руки. Она прижалась к нему, как маленький ребенок. Ей нужна защита, тепло, ласка... Сможет ли Он ей это дать? Но ведь... раньше мог. И вполне успешно. Значит... Решено? Да... Так будет лучше. Для всех. В первую очередь – для неё. Уложив девушку на кровать, он ляг рядом, и обнял её. Крепко. Поцеловал её. Горько и сладко. Глубоко и нежно. Прижал к себе. Так, как будто никогда-никогда не отпустит. Он запоминал ту, которую через несколько часов потеряет. По собственной воле. Потому что так – лучше. А за окном стучал дождь... Не оставляя попыток достучаться до затуманенного болью сознания. Сказать им, что так – неправильно! Как часто мы не видим очевидного. Не понимаем, что лучше сначала спросить, а не решать самому. Ведь в итоге мы все равно приходим к тому же – с чего и начали. Но... Далеко не всегда, мы можем использовать второй шанс, который дается судьбой. Об этом порой нам так упорно пытается сказать дождь...
Харита: Кристине, JOY, Кадеточке, Тане, Кате, Лунной, Вейде, Кошке, ДанСо)) Предупреждаю: глава мне самой жутко не нравится. Просто это была жизненная необходимость- написать её Шестнадцатая глава [right]Вот фотография на полке - ты. Вот запах на моей футболке - тоже ты. Четыре тапка у порога - мы. Так много ты, так мало мы. А есть ли мы? Быть может просто я и просто ты вообще? Молчишь? Молчи. Коля Серга[/right] Полина проснулась оттого... Да просто так: спать больше не хотелось. За окном было темно, и непонятно, был ли глубокий вечер, или раннее утро. Дотянувшись до телефона, она поняла, что все-таки первое: 19:47. Протерев заспанные глаза, она оглянулась. Комната явно принадлежала не ей, но была в тысячу раз роднее той, где девушка жила всю свою жизнь. И в этой самой комнате совсем недавно, буквально дня четыре назад, появилось что-то, что напоминало настоящему владельцу: он теперь не один. Вот её фотография на рабочем столе, а вот - их совместная на полке с книгами. Из приоткрытой дверцы шкафа выглядывает полка с её одеждой. В ванной есть недавно купленная специально для неё зубная шутка. А на кухне стоит кружка, которую он подарил ей на их, кажется, третьем, свидании. Просто так. А у него она осталась просто потому, что тогда Полина так и не донесла её до дома. Что ещё? Ой, ну, и, конечно, она сама... В его постели. В его футболке. В его жизни. Просто Его. И как-то все... быстро. Слишком. Такого даже с Василием не было. С Василием вообще все было по-другому. Он долго сомневался, терялся, думал, взвешивал. Он не знал, как будет поступить правильно. В итоге ей самой пришлось его соблазнять, уговаривать и уверять, что это все – настоящее. Что она не обманывает, и она, правда, его... Но ведь она не любит. И даже не любила. Получается, она обманула, своего лучшего друга? Васнецовы так не поступают... Сейчас она, конечно, очень четко понимала, чем та любовь отличалась от этой. Здесь она была слабой женщиной, которую добивались и которую завоевывали. Которую познавали, с которой разговаривали, обсуждали все на свете. Тогда, за ужином, они не могли оторваться от разговора. Задавали вопросы, обменивались мнениями, спорили и находили общее. Она узнала, что фотография – просто его хобби, которое, он, конечно же, любил. Был знатоком, участником и победителем многих конкурсов. Основным же занятием была юриспруденция, он как раз доучивался в институте. Они сходились во взглядах на музыку, но совершенно расходились в книгах. Они смотрели одни и те же фильмы, но совершенно по-разному их воспринимали. Они оба мечтали об Италии, но в то же время ни на что не променяли бы свой родной город. Это все было... странно. И быстро... Но об этом она, уже, кажется, думала. Ещё один вопрос: почему она здесь? Она помнила, как он за ней заехал, как они ходили на какую-то выставку, связанную с его работой... Как они оказались у него, она помнила смутно. Также смутно она помнила ночь, потом утро... Но все-таки помнила… И день... Какой кошмар... Что же с ней такое происходит? А вдруг это не любовь, а простая страсть? Простая потребность? Его потребность... А вдруг у него просто обычное желание найти себе кого-нибудь на ночь? Ну, на несколько ночей... Но зачем тогда все эти рестораны, подарки? Все слова, что он говорил? Предположим, он не врет и совершенно искренне к ней относится. Но если все потом пропадет? Сухое полено хорошо и ярко горит, но и сгорает быстро... И оглянуться не успеешь, как отношения охладеют. Полина утопала в этих мыслях, начиная запутываться в том, что происходило между ними, в своих чувствах, в своем отношении ко всему этому. «Классический случай: чем меньше думаешь, тем легче тебе на свете живется» - уныло подумала Васнецова и направилась в душ. ********* - Нет, мама, меня не ограбили, не изнасиловали и даже не похитили с целью выкупа. Все хорошо, правда. - А где ты? С кем ты? - Я с Артемом... - А-а-а... Это вы так на выставку пошли, да? На сутки? - Мы, правда, были вчера на выставке... Потом мы поужинали, потом разговорились, он сказал, что уже поздно, и мы... - Да, Поля... Видимо в детстве мы читали тебе слишком много сказок, раз ты сейчас мне их рассказываешь. Солнышко, ты бы не торопилась... Это ни к чему хорошему не приводит. - Я знаю, мама... Знаю. - Это хорошо, Полина, что знаешь. Когда поедешь домой, позвони мне, хорошо? - Ладно. Пока мама... Полина отключила телефон и села на диван. Она уже знала, что такое боль... Знала, что это – когда человек не может быть твоим, не отвечает тебе взаимностью. Пусть, это было ненастоящее, но... Она знала. И она не хотела быть покинутой... Она не хотела испытывать боль предательства. Уж лучше уйти самой. Первой. Она начала лихорадочно искать свои вещи. Почти готовая, она уже стояла у двери, как вдруг раздался скрежет ключей. Вернулся хозяин квартиры. - А ты куда собралась? – поприветствовал он её и улыбнулся. И как улыбнулся... - А... Я.. просто... Артем прищурил глаза. - Бежишь и сжигаешь мосты? Записку хоть оставила? Полина протянула ему листок. - «Прости меня за то, что так получилось. Спасибо за все. Полина». - Класс. Знаешь, всегда подозревал, что ты не только талантливая художница, но и писатель просто сногсшибательный! Как раскрыта основная мысль, какой поворот сюжета! Публика в восторге! Полина его не узнавала... Такой неприкрытый сарказм в голосе… Но за ним скрывалось что-то острое, тяжелое, черное… Боль. Боль горела в его глазах. Она сейчас сделала ему очень больно. И была готова удавиться, если бы это ему помогло. Он хотел, было, продолжить свою тираду, но вдруг остановился. Он понял... Он был чертовски умным, и, конечно же, все понял. Артем схватил её за руку, привел в гостиную, снял с Полины пальто и усадил ее к себе на колени. - А я тебя не отпущу, поняла? Ты теперь моя. И я тебя отдавать никому не планирую. Полина смотрела на него и осознавала, что сейчас он практически признался ей в любви. Вот таким вот наглым, самоуверенными и эгоистичным способом, он говорил, что любит её больше всего на свете. Хотя, конечно, это были лишь её домыслы. - Я такая дура... - Не могу не согласиться с этим утверждением, - тут же кивнул он. - Дурак! – она стукнула его по плечу. - Мы идеальная пара, не находишь? – рассмеялся Артем. - Ага... Самая что ни на есть. Через несколько часов, они окончательно помирились. Она успела позвонить маме и предупредить, что сегодня тоже не вернется. Полина стояла на кухне и что-то готовила, когда он вошел и прижал к себе. Будто до сих пор боялся, что она может уйти. - Котенок, можно тебя попросить? - Конечно, - улыбнулась она. - В следующий раз, думай поменьше, хорошо?
Харита: Глава не бечена!!! Семнадцатая глава [right]Иногда лишь кара пробуждает чувство вины. Лешек Кумор.[/right] Девушка стояла в банкетном зале и оглядывала толпу. Обычный прием, обычное светское общество. И ни одного мало-мальски стоящего мужика. На такие мероприятия по одному никогда не приходят. Только в сопровождении зорких жен или любовниц. Как же скучно... Да и лица то все по большому счету знакомые. Музыка однообразная, а её мама дала бы сто очков форы всем поварам этого ресторана. А время летело... Цель была по-прежнему не достигнута. Ей нужен был человек, желательно противоположного ей пола, у которого бы были деньги, машина, квартира. Если очень повезет – положение в обществе. Но на такую удачу она уже не надеялась. Тетушка-судьба не очень любила её баловать. - Что такая красивая девушка делает здесь в одиночестве? – услышала она приятный низкий голос позади себя. Повернувшись, она увидела, что внешность вполне ему соответствовала. Высокий, темноволосый, с ироничной улыбкой. Да и одет был прилично. Пойдет... - Меня зовут Константин. Константин Морозов. А вас как, прелестное создание? - Тот самый Константин Морозов? Много о вас слышала, - сверкнула она жемчужной улыбкой. – Меня зовут Мария. Кавалер галантно подхватил Машу по руку, и повел в сторону фуршетного стола. - И что же такого вы обо мне слышали? - Нуу, что вы мастер своего дела, - Маша тут же пустила в ход тяжелую артиллерию. – Лучший из всех. Константин рассмеялся - Ну, я бы так не сказал. Рекламный бизнес крайне неустойчив. Сегодня ты все, а завтра тебя сожрут и не подавятся. - Ах, вот как, - Маша была разочарована. Ей была необходима стабильность. - Ну, не стоит сразу так расстраиваться. Сейчас то время, когда я – все. Ещё улыбок, случайных прикосновений, жестов. В ход шло все, на что она была способна. И ведь почти сработало. Ещё немного, и он был готов, на что угодно ради неё. Но тут все полетело в тартарары. И Маша была даже не удивлена тому, из-за кого этот полет происходил. Предсказуемо. Но не взято в расчет. В который раз. - Мама интересуется, когда уже можно будет отсюда уйти. Максимально быстро и максимально прилично. - Я то откуда знаю? Это ведь не мой прием, - буркнула Маша, замечая, каким взглядом окинул Морозов её младшую сестру. - Ну и что, что не твой? Ты же на них бываешь в пять раз больше, чем мы все вместе взятые. - Минут через тридцать, - процедила Маша, и была уже готова увести Константина подальше от нежелательно фактора. - Машенька, а ты нас разве не познакомишь? - Что? Ах, да, конечно, - тут же изобразила она милейшую из всех улыбок. – Костя, это моя сестра Даша, собственно сегодня, из-за неё вся это шумиха и поднята. А это мой кавалер на сегодня, бизнесмен Константин Морозов. - А теперь, мы все-таки пойдем. Попрощайся за меня с мамой. - Пока, Маш. Идя в противоположную от Даши сторону, Маша увидела, что Костя все-таки обернулся. Черт! Вечер был безнадежно испорчен. ************ Темноволосая девушка стояла за кулисами и терпеливо ждала окончания действия. Все-таки, какая ирония... Ведь это она должна была сейчас играть в «Трех Сестрах», она должна была разрываться между несколькими театрами, между тем находясь всего лишь на втором курсе. А все опять досталось ей. Она забирала у неё все. И ведь, черт её дернул сказать, что она, не простая однофамилица «Той самой Дарьи Васнецовой», чьи спектакли почти не пропускала её идиотка-подружка. Пришлось дать обещание, что она возьмет у неё автограф. Автограф... У собственной сестры. Пускай, не для самой Маши, этого ещё не хватало! Но все равно было так неприятно... Так противно... Раздались аплодисменты, послышались крики «Браво! Бис!». Началось... Это все растянется ещё минут на 15-20. И как всегда притащит с собой целые охапки цветов. И это притом, что их все она старалась раздарить после спектакля, а что-то оставить в гримерке. Все равно в квартире потом оказывались целые кучи. Как-то, Даше нужно было срочно ехать на прием, и она заехала домой, только чтобы цветы оставить. Тогда, Маша разложила их все около себя, и начала представлять, что все их подарили Ей. Что именно ей около часа назад рукоплескал весь зал, что это с ней хотели сфотографироваться или прикоснуться к ней. Потому что она – звезда! Но это была лишь иллюзия. Жалкая иллюзия, взамен не самой радужной реальности. Звуки стихли, зрители покидали свои места. Маша решила, было выйти из своего укромного места, как вдруг услышала два голоса. Два очень знакомых голоса. - Вы были просто потрясающи сегодня. - Спасибо, Костя. Но мне кажется, вы не должны были приходить. - А мне кажется совсем наоборот. Кстати, - мужчина приподнял полу своего пиджака, и достал оттуда букет роз. – Это вам. - Благодарю. Но... Поймите меня правильно, вы Машин молодой человек, и я... - Отнюдь. Мы с Машей просто друзья, не более того. Опять. Все повторяется. И вновь те же слова, то же взгляд. Даже розы – те же. - И все-таки. - Вы можете сопротивляться. Но я добьюсь своего, не сомневайтесь. Костя взял Дашину руку, поцеловал её и вышел. Даше оставалось только смотреть ему вслед, а затем, развернувшись, уйти в гримерную. Вулкан чувств, которые сейчас бушевали в Машиной душе, наконец, обрел название. - Ненавижу! ********** Маша нервно постукивала ногтями по столику. Андрей опаздывал. Нет, ну что за наглость... Она опоздала на целых полчаса, а его ещё до сих пор нет... - Девушка, вы что-то будете заказывать? - Капучино с корицей. Официант кивнул и удалился в сторону бара. Вдруг, её внимание привлек звякнувший дверной колокольчик. - Только этого не хватало... В ресторан вошли Костя и Даша. Расположившись в кабине рядом с её, они начали разговор. Точнее, его начал Морозов. - Даш, ты знаешь, как я к тебе отношусь... - Нет, Костя, давай не будем... - Я не хочу тебя не к чему обязывать, правда. Ну, то есть хочу, конечно, но... Пусть это будет твое, и только твое решение. - Это я уже слышала. Вчера, позавчера, и третьего дня. Ты по-прежнему спрашиваешь, и по-прежнему утверждаешь, что это мое, и только мое решение. Самому то не смешно? - Даш, ну, не надо так... Я тебя люблю. Тишина... Господи, неужто эта дура упустит такой шанс? - Я знаю, Костя. Я обещаю подумать. - Ты думаешь уже второй месяц. - Хорошо. Я обещаю дать тебе ответ в течение двух дней. ************ - Даш, ну давай скорее! Я тоже в душ хочу! - Я дико устала, можно я хоть немного одна побуду! - Ну, Даша.... А я... Я... - Ты, ты. Через полчаса выйду. - Вот вечно так... Все мне назло... Машину тираду прервал телефонный звонок. - Слушаю. - Алло, Маша? Это Веник... - Ой, Веничек! Наконец-то ты позвонил, а мы тут уже переживаем! - Да-да, Маш. А ты не могла бы позвать Дашу к телефону? - Ааа... А её нет дома, Веничек. Расскажи мне лучше, как ты там? И когда вернешься? Все ли вспомнил? У меня, кстати, парень появился. Богатый, красивый, как я и хотела. - Хорошо... А где она, когда будет? - Не знаю Веничек... Наверное, на приеме или в ресторане... Костя её туда чуть ли не каждый день водит. - Костя? Какой Костя? - Веничек, ну, тебя уже два с половиной года нет в Москве. Неужели ты думал, что Даша будет тебя ждать? Ой, какой ты смешной. - То есть... У них все серьезно? - Ну да. Она за него замуж выходит. - ... - Алло, Веничек? Веник? - Веник? Это Веник звонил? – раздался голос позади неё. Маша развернулась и улыбнулась сестре: - Ага. Говорит, у него все хорошо. Скоро вернется, и, похоже, не один! - Что? То есть он так ничего и не вспомнил? – казалось, Даша сейчас упадет замертво, так она побледнела. - Видимо, нет. Да и зачем уже? - Понятно... – прошептала девушка и вышла из комнаты. Маша выдохнула. Кажется, сработало. Все-таки, иногда лучше дождаться удобного момента, чем создавать его самой. Подойдя к своей комнате, она услышала, как Даша с кем-то разговаривала: - Да... Я согласна. *********** - Господи, как же страшно то... Машенька... - Ой, мам, не причитай. И без тебя тошно. У Даши такой голос грустный. Видимо, со мной что-то серьезное. Мама затихла... Лишь изредка раздавались всхлипы. - Я думаю, нам идти нужно, - услышала я Женин голос. – Если мы будем сидеть здесь сутками, ей это не поможет. Пусть отдыхает лучше.... Они что-то ещё говорили-говорили-говорили... А потом вдруг стало тихо. Я всегда боялась такой тишины. Она казалась мне пугающей, неправильной. Я сразу начала что-то вспоминать. Все, что только могла. Как мы ругались с Дашей, как мы вместе со всеми смеялись, как я встречалась с парнями. Даже как ругались с Андреем. Только бы не эта тишина. ************* - Я очень тебя прошу, давай не здесь! - Даша, мне все это уже надоело. Твоей сестре все равно, здесь ты или нет! Она даже говорить с тобой не может! Да и не хочет, судя по всему... - Главные слова тут: Моя Сестра! Как ты этого не поймешь? Я буду сидеть здесь ровно столько, сколько захочу, ясно тебе? - Даш, у нас с тобой семья. И сейчас мы должны думать об этом. - В семье есть дети – тихо сказала Даша. - Вот только не начинай, я очень тебя прошу! Мы с тобой на этот счет поговорили, и я тебе все сказал. - Все, да не все. Ты так и не объяснил, почему именно ты не хочешь ребенка? Почему я должна лишаться своей мечты из-за твоей дурацкой прихоти, почему? Быстрые шаги. Звук хлопнувшей двери. - Я просто не хочу тебя ни с кем делить. Ты моя. Только моя. Маша ужаснулась. Неужели... Господи, какой же страшный человек. И ведь это она виновата. Она лишила Дашку счастья. Любимого человека, детей, о которых, она оказывается, мечтала. А Маша об этом не знала. Не хотела знать. Вновь открывшаяся дверь. Судорожный вдох сестры и умоляющий голос её мужа: - Давай закроем тему, пожалуйста... - Катись отсюда. Пожалуйста. Я хочу побыть с Машей. Но Маша уже не слушала. Ей уже было совершенно все равно.
Харита: Восемнадцатая глава. [right]Когда характер человека сложился, сломать то, что сложилось, нельзя – можно только сломать человека. Геннадий Малкин[/right] - Ай эм вери боринг. Подруга на том конце провода рассмеялась. - Никакого произношения, Полинк. Наши профессора тебя бы растерзали. - Хей, малолетка, а ты там не зазналась в своей ве кэпитал оф Грейт Британ? - Ой, подумаешь… Как будто тебя не звали и не уговаривали ехать со мной. Папочка мне все уши прожужжал: «Как ты там одна, у тебя же ещё молоко на губах не обсохло! А с Полиной ты хоть под присмотром будешь». - Ты же знаешь, что как раз из-за него я и не могла уехать. - Знаю, - вздохнула Саша. – Ты... ты… Голос сорвался. Черт. Нет. - Ты маму навещаешь? - Конечно, Саша. И твой отец тоже... - А как он вообще? А то дозвониться ему не могу... - Я... я не знаю. - То есть? Он опять куда-то уехал? Или опять настолько занят, что не может и минуты с тобой провести? Столько дел, столько дел, надо печку затопить, дров нарубить... - Нет, Саш… Мы… Мы расстались. Тишина. Она ненавидела тишину. - Саша, ты слышишь меня? - Так и знала, что ты не выдержишь... Он маме тоже никогда внимания не уделял, все работа, да работа. Неудивительно, что и с тобой также. Слушай, я с ним поговорю, правда. Все образуется, - Полину трясло. Она предала доверие лучшей подруги. Той, которая доверяла ей всю свою жизнь. - Нет, дело не в этом. Я… Я встретила другого человека. - Скажи, что пошутила. Я сделаю скидку на то, что это первая твоя неудачная шутка. Скажи... - Нет. - Как ты могла? Он же... Он же так тебя любит. Ты же... ты его воскресила, ты его жить заставила. А сейчас... - Саш, слушай, ты... Ты ещё слишком мала, и вряд ли поймешь... - Что? Я не пойму?! Я смогла понять ваши долбанные, непонятные отношения, потому что такая разница в возрасте – это… это… - Саша, не надо… - Но отец был счастлив, понимаешь? Пусть... пусть с тобой, а не с мамой… но счастлив. А ты... - Сашенька... - The subscriber does not answer or is temporarily unavailable. Try to call back later, - все, что Полина получила в ответ. - Решили одну проблему, а вслед за ней приходит ещё десять, - вздохнула девушка. *** Что для вас самое страшное? Смерть близких? Отсутствие радости и красок жизни? Разрыв с самым дорогим и родным тебе человеком? Безусловно... Но, как оказалось, есть ещё одно. То, что является прямым следствием из всего вышеперечисленного. Потеря себя. Такое ощущение, что твоя душа рассыпается на куски и разлетается... Вслед за бабушкой, отцом, Оксаной. Страдает вместе с мамой и Женькой… Рыдает над «спящей» Машей. И умирает… Когда видит, как Он уходит. И она больше не выдерживает этого груза боли. Она ломается под тяжестью, свалившихся одна за другой бед. Ничего, совсем ничего в ней не осталось. Ничего истинно Дашкиного. Она, принципиальная, оптимистичная, взрывная – уступает место холодной, серой и... униженной. Униженной до нЕльзя тем самым ударом. Тем, который как бы разделил их и так нелегкую с Костей жизнь на «до» и «после». Сейчас он боялся, что она уйдет. Знал, что не сможет её удержать. Он два часа вымаливал у неё прощение за то, что ударил ее. Говорил, что не хотел, сорвался, взбесился и ещё много-много всего, на деле, ей совсем неинтересного. Она осталось просто потому, что ей некуда идти. Не к кому. А одиночество сейчас было последним, чего ей хотелось... Она простила Костю. Просто она перестала его уважать. - Дарья Васнецова? – он скорее утверждал, чем спрашивал. - Да. Наконец-то вы пришли. Рада, наконец, с вами познакомиться. - Взаимно, - улыбнулся он. У мужчины была достаточно приятная внешность, которая вполне соответствовала его мягкому, но в тоже время немного рычащему голосу. Одет он был просто: джинсы, куртка, кроссовки. - Я надеюсь, что вы все принесли? Деньги - как мы и договорились. Наличные, стодолларовыми купюрами. Он немного грустно улыбнулся ей. Дашу охватила тревога. - Что-то не так? Оно не пришло? Или что? - Его перекупили. В самый последний момент. Мне очень жаль. Можно было догадаться. Можно было предсказать, с точностью до 99%, что это произойдет. Кто бы ни был там наверху, он не успокоится, пока не добьет её. Точнее, он это уже сделал. - Как? Мы ведь... договорились. Я думала, что все улажено. А как же... моя сестра и... Вы же... вы же обещали. Он посмотрел на неё с сочувствием. - Я попробую вам объяснить. То лекарство, которое вы просили, крайне непопулярно в России. И его привозят только по спецзаказу, за огромные деньги. Пять лет назад мы не смогли его достать из-за небольших проблем, внутри нашей... фирмы. Три года назад вам не хватило денег, чтоб его выкупить. Год назад, до вас просто не дошла очередь. И вот сейчас... Нам заплатили в два раза больше, чем мы с вами договорились. Шеф приказал продать. - Но почему вы... - Я пытался. Но вы не отвечали. Поверьте, история вашей сестры... она достаточно была вами изложена, чтобы я действительно захотел ей помочь. Но тут... закон рынка. Простите. - Да... конечно... я понимаю... Алексей встал со своего места и, не оборачиваясь, вышел. По Дашиной щеке прокатилась слеза. Это был последний срок... Больше Маша ждать не могла. Она потеряла свою сестру.
Харита: Всем-всем, кто не забывает и до сих читает мой бред, да ещё и комментирует)) За второе - отдельный поклон))) К@ринчик Кадеточка TastyTasty Женечка Kate ksushеn'kа Машкоу Кошка Виома JOY Девятнадцатая Глава. [right]Коллективный суицид. С собой покончили: Вера, Надежда, Любовь. (с)[/right] Сегодня собралась вся семья. Просто так, не созваниваясь, не договариваясь, они одновременно взяли и приехали к Маше в больницу. Они приехали, а Даша боялась. Ей было страшно. Очень страшно. Она не знала, как сказать всем, что надежды больше нет. Ведь она как никто другой понимала, каково это, жить и не на что не надеяться. Осознавая, что ей, дочери, сестре и просто родному человеку уже ничто не поможет. Что она уйдет. Даша не знала что говорить. Как ответить, пусть и на безмолвный, вопрос о лекарстве. Как сказать о тех упущенных, чертовых ампулах, которые могли бы помочь. Которые она искала чертовы пять лет! Чертова жизненная несправедливость! Так не должно было быть... Маша не могла их так бросить. Просто уйти и ничего не объяснить. Она же всегда предупреждала, когда уходила, задерживалась на очередной дискотеке или свидании. Она никогда не убегала, ничего не объяснив, не рассказав и даже... - Маш? Маша? – позвала её Васнецова. Тишина. Она ненавидела тишину. - Прости меня... Тут же все пришло в движение. Мама вскрикнула и зажала рот рукой. Женя начала оседать и не упала только благодаря Денису. Галя прижалась к Илье. Полина утешала Людмилу Сергеевну, хотя было видно, что она сама еле держится. Держится, что есть силы, которых становилось все меньше и меньше. Поняли, конечно. Они всегда все понимали с полуслова. И всегда знали, чем помочь. Всегда, хотя бы у одной из них, оказывался вполне осуществимый план, который помогал выйти из сложного положения. Всегда. Но не сейчас. Не тогда, когда этот план нужен сильнее всего. - Слышишь меня? Прости, пожалуйста... Машины глаза вдруг распахнулись. Зрачки заметались из стороны в сторону, как будто кого-то ища. Лицо исказилось, как будто она съела что-то очень кислое. «Больно...» - вдруг поняла Даша. - «Ей очень больно». Приборы находящиеся рядом с койкой, вдруг все разом запищали. Монитор, показывающий работы сердца, начал издавать медленные, равномерные звуки, как будто отсчитывая последние секунды жизни. Машиной жизни. - Господи, да позовите же врачей! – не выдержала Даша. – Маша, Маша, пожалуйста, не уходи. Я хотела, пыталась, правда... Я искала, честное слово. Я даже почти... Но... Маша, пожалуйста!!! Через несколько секунд в палате появились какие-то люди, которые выгнали всю семью за дверь. - Я... Я не смогла, мама. Она умрет из-за меня. Это я виновата... Я. Истерика наступала, отрезая все пути к отступлению. Хватала за горло, вытаскивая наружу слезы, хрипы, стоны. Один за другим. Ломая и круша всю её бетонную выдержку, самозащиту и вообще все на свете. Отламывая от неё кусочек за кусочком, наслаждаясь болью, страхом и потерями. Её Потерями. Она потеряла надежду на нормальную жизнь, на детей. Она потеряла Любимого и Любящего её Человека. Она потеряла веру в чудеса, в радость и счастье. А теперь... Теперь просто был нанесен последний удар. Только и всего. Её больше не было. Но тут... - Подпишите документы, - голос. Как спасательный круг, как ненадежная, но нужная, соломинка. Такие радостные, почти счастливые - как будто спасают её сестру, а не Дашину – слова, произносимые Валерией Петровной Гордеевой. - Подпишите документы, и мы начнем готовить её к операции. ********** - Лекарство и деньги. - Это я вижу. А разве не... - Да. Но я решил кое-что взять на себя. - Хорошо. - И... если можно, пока никому ничего не говорите, хорошо? - В смысле? Все равно ведь спросят и... - Я сам все объясню. - Хорошо. Это все? - Да. До свидания, Александр Николаевич. - До свидания. Гордеев посмотрел на дверь, которая только что закрылась за мужчиной, и, взяв в руки телефон, набрал отделение педиатрии: - Алло, Ирина Михайловна? Это Гордеев... Да, жду. - Нужна помощь? – услышал он голос своей жены. - Лер... А давай куда-нибудь сходим сегодня? - В смысле? Подожди, а как же Таня? - Маме позвоним. Давай, а? - Ну, давай, конечно. - Это все? - Нет. Васнецовы лекарство нашли. Начинай готовиться к операции. - И ты молчал?! – охнула Валерия. – Я лечу. Александр положил трубку и усмехнулся: - Лети, лети...
Харита: Двадцатая глава. [right]Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: ждать и надеяться! А. Дюма-отец[/right] - Все плохо? - Да. Без вариантов. - И как же будем эту проблему решать? - Я, конечно, мог бы тебе предложить посидеть в бочках... - Что? - Ничего. Они помолчали. Оба заведомо проиграли в этой жизни. Проиграли соревнование за любовь. Наверное, самое важное из всех... - Она твоя, - одновременно. Почти с одинаковой интонацией людей, которые стоят перед виселицей и знают, что... Что ВСЕ. Конец. - Она тебя не бросит. - А тебя любит. - Она уважает тебя и очень многим обязана. - А тебя любит. - Да и... - Что бы ты ни сказал – это ничтожно... Любит она тебя. Пауза. Неужели? Нет. - Но жить и спать будет с тобой... - Я её люблю. - И я. - Значит, она моя? - Твоя. - И ты вот так просто... - Нет. Это – непросто. Опять тишина. Ему, в последнее время очень не нравилась тишина. Как-то даже немного маниакально. Вокруг всегда пустота, серость... и тишина. В разуме, в сердце, в душе. И сейчас тоже – пустота. Вопрос решен. Осталось только одно. Веник подошел к своему кейсу и достал оттуда коробку с ампулами. - Вот... Решил сделать что-то... напоследок. Отдай ей. Думаю, она будет рада. - Да. Очень. И опять... опять, опять, опять настигала и давила тишина. Гнетущая и заставляющая бежать без оглядки. Он почти вышел за дверь. В объятия тишины, ибо ничто другое просто не могло быть его спутником никогда больше. Будут женщины. Много женщин. С серыми глазами и волосами цвета ночи. Но он не будет никогда целовать их в губы. Он никогда не останется на ночь. Не прижмет к себе и не прошепчет «Спокойной ночи, любимая». Он будет называть их всех её именем. Он будет наказывать каждую за то, что Та, первая и единственная, не стала Его. Он будет вспоминать её каждую секунду своего существования. Он почти приготовился к такой... жизни? - Я её ударил. Поворот на сто восемьдесят градусов. Удар. Морозов ожидал. Конечно, ожидал. И даже приготовился ответить. Но вот... рука не поднялась... Потому что Васильев был прав. Веник был взбешен. Удары были хаотичны и наносились с невероятной силой. Ударить Дашу?! Унизить, оскорбить, опустошить и... Он остановился от внезапной мысли. Тем ударом Морозов разбил все те хорошие чувства, которые Даша испытывала к нему. Возможно – она простит. Возможно – не напомнит. Но она не забудет. Этот удар будет стоять перед ее глазами каждый миг, что она проведет рядом с мужем. Законным – по документам, и не достойным – по самому факту, определению любви. - Ты... ты потерял её. Совершил ошибку. Ту, которую не прощают. Дурак ты... Костя насторожился. Именно эти слова... Где-то в глубине души именно их он и боялся услышать... И сейчас слышал, слышал, будто от самой Даши. - Нет. Ты отдал её мне. Все решено. Но эти слова уже ничего не решают. Он и сам это знал. - Она уйдет. Сама. - Только посмей к ней подойти! - Она уйдет сама, - повторил Веник. И в его глазах зажегся какой-то новый огонек. Надежды, осознания своего преимущества и чего-то ещё. – Ко мне. ****** Еще никогда ожидание не было таким медленно-болезненным. Хоть ждали пять лет. И вот сейчас, когда все подходит к концу, стало страшнее всего. А вдруг они все-таки опоздали? А вдруг она не перенесет эту операцию? Вдруг что-то пойдет не так? - Она... Она ведь выдержит, да? – Полина, произнося эти слова, смотрела в стену, не видела её. Из-за слез, дрожи во всем теле и чего-то ещё, очень черного и большого. - Раньше времени трясешься, сестренка, - проговорила Даша. Вроде бы прежняя Даша. Даша-кремень. Даша - железная леди. То, что было вчера почти на этом же самом месте – не в счет. Просто на миг приоткрылась другая сторона: Даша-человек. Сегодня она опять безупречна. Спина прямая, одета с иголочки, безукоризненный макияж. А самое главное, в её глазах нет и тени того, что еще вчера словно сковывало Полину, заставляя перебирать в уме сотни тысяч самых неблагоприятных исходов. Не было больше страхов. Даша была уверена, что все будет хорошо. Полина всегда хотела этим походить на неё. В тот же момент, как будто прочитав мысли младшей сестры, Даша подошла к ней, взяла за руку и, как-то несмело улыбнувшись дрожащими губами, прошептала: - Я тоже боюсь...
Харита: Глава НЕ бечена!!! (позднее, заменю) Двадцать первая глава. [right]Тишина - время с закрытыми глазами. Алексей Бельмасов[/right] Даша стояла у окна, стараясь не заплакать. Вроде бы столько лет тренировок не должны были пройти даром, но... Не помогало. Глубоко вздохнув, она обернулась на звук открывшейся двери. Медсестра привезла Машу с процедур, и теперь помогала ей удобнее устроиться на койке. - Физиотерапевт тут симпатичный... Да и сам хирург ничего. Жаль, женат. - Маша! – укоризненно воскликнула мама, а Морозова еле-еле подавила улыбку. Не изменилась ни на йоту. - А я что? Я молчу, - тихонько рассмеялась Маша. Но её лицо тут же исказила гримаса боли. - Ох, тебе же надо отдыхать. Мы, пожалуй, пойдем. А ты спи, доченька, набирайся сил. Людмила Сергеевна поцеловала Машу, и вопросительно взглянула на вторую дочь. Но Даша покачала головой. Дождавшись, когда дверь закроется, девушки посмотрели друг на друга. Даша вспомнила, как придумывала речи, гневные тирады. Все эти дни и недели это было её спасением. Думать о том, что она когда-нибудь скажет ей. Выплюнет прямо в лицо и ей станет легче. А сейчас не было ничего. Пустота. Как будто не было горя, ужаса, отчаяния, надежды. Не было радости и счастья. Не было и не ожидается. Она отвернулась к окну. О чем говорить? О том, как они скучали без неё? Как старались вылечить? Как жили? О чем? - Я тебя ненавидела. - Спасибо, хоть, в прошедшем времени. - Мне казалось, ты отняла у меня все. О чем я мечтала, чего была достойна... Что во всем была виновата ты. - Я? Я у тебя отняла? Ты разрушила мою жизнь, Маша... Я умирала без него, я мечтала, чтобы он вернулся, сказал, что любит меня... Я хотела быть собой. А ты... Одним предложением разбила все в дребезги, понимаешь? Ты хотя бы осознаешь, что ты натворила? - Осознаю. У меня было достаточно времени. И я знаю, что была неправа. Знаю, что погорячилась, сглупила, и... Прости меня. Даша отвернулась к окну. Простила ведь. Давно простила. Тогда почему не может ей об этом сказать? Почему не говорит тех слов, которые скинут груз с их душ? Многотонный, убивающий груз. - Знаешь, когда я тут лежала, я поняла одну вещь. Тишина может сказать все. Она может быть громкой, невыносимой, исцеляющей. Любой. Но какой бы она не была, она надоедает. Это то, что было тогда у вас с Мутным. Вроде, понимали друг друга без слов - не каждая пара так сможет – но в тоже время чего-то не хватало. А я... Все это время слушала твою тишину. Пыталась её понять. Ненависть, жалость, боль, страх, ужас, отчаяние, тоска... Я чувствовала это раз за разом и мечтала умереть. Только чтоб не было этого. Только чтоб тебе стало лучше. А потом мама рассказывала, как ты ищешь лекарства, вкладываешь деньги... И я не понимала – почему? Зачем ты так пытаешься меня вытащить? - Потому что ты... - Твоя сестра, да, – Маша горько усмехнулась. – Сестра, которая разрушила твою жизнь. - Когда ты начала мечтать о детях? - После того, как поняла, что влюбилась. Не сразу конечно, но... Мне очень хотелось, чтоб у меня был его ребенок. С такими же глазами, яркими и чистыми. Представляешь, Маш, они до сих пор почти такие же... Только не горят. Ни физики нет, ни любимой девушки. - Ты прости меня, Даш... Прости. Я не понимала, что я делаю. Не хотела понимать. Не знала, что так больно будет... Тебе, ему... А потом, когда ты начала со мной говорить... Тот рассказ о беременности Женьки стал глотком свежего воздуха. Значит, не так уж я тебе и безразлична... Это спасало, правда. Знать, что я нужна вам. - Тебе всегда было важно быть нужной, значимой. - Это немного другое. - Нет, это то же самое. Когда все это случилось, я отчетливо поняла две вещи: что я тебя люблю несмотря ни на что, и... Что я... Я простила тебя. Простила, понимаешь? Это, оказывается, было легко. Тебе всего то потребовалось впасть в кому. - Да... Как же я сразу-то об этом не подумала. Даша так и не поняла, в какое мгновение все произошло. Когда она успела зарыдать в голос, и оказаться рядом с сестрой. Вдоволь наплакавшись, Маша устало закрыла глаза, и уснула с улыбкой на губах. А Даша осторожно встала, и, достав из сумочки мобильный телефон, написала мужу смс: «Не жди, останусь с Машей»
Харита: Двадцать Вторая Глава. [right]Те, кто любит, либо ни в чем не сомневаются, либо же сомневаются во всем. О. Бальзак.[/right] Шесть месяцев спустя... - Ну что, берешь? - Да, беру-беру, - обреченно вздохнула Галя. - Тогда вот тебе король с тузом, и шестерки на погоны! - Даша победно улыбнулась. - И что ты ей загадаешь? - Так... Принеси мне сока, а? Полежайкина облегченно улыбнулась: по сравнению с остальными она ещё легко отделалась. - Я бы на твоем месте так не радовалась, - сказала Полина, безуспешно стараясь сдержать ухмылку. - Это ещё почему? - Сок закончился... – Полина потрясла пустой коробкой. - ... Так что ты идешь в магазин, - закончила Даша. - Так нечестно! – возмутилась, было, Галина, но победительница тут же парировала: - Сначала научись в дурака играть, а потом уж рассуждай! Ах да... Я хочу ананасовый. Галина Сергеевна сердито фыркнула, но все-таки вышла из комнаты. Через несколько секунд до девушек донесся звук захлопнувшейся двери. Дарья обернулась на двух других сестер, которые уже мирно посапывали в кроватях. Все-таки Маша ещё не настолько оправилась от своей продолжительной болезни, чтобы не спать всю ночь, а Жене нужно беречь силы для скорых родов. - Даш, а можно тебя спросить? - Рискни здоровьем. - Я серьезно. Ты... Ты думаешь, я правильно поступаю? - Ничего себе... вопросики... Ты даешь, однако... Но Полина молчала. Даша немного подумав, кивнула. - Да, думаю правильно. Просто... Знаешь, мне кажется, что ты не можешь себя за что-то простить. За что-то, чего ты, собственно, и не делала. - Как – не делала? Я же... ушла, оставила его. Я ему лгала, что люблю его. - Но ты искренне считала этого человека самым дорогим, близким и родным. Ты добивалась его, терпела все сомнения, недостатки. Если это не любовь, то, что это тогда? - Не знаю. Я запуталась. - Ты сама себя запутала. Причем, совершенно невовремя. Ты любишь Артема, я же вижу. Глаза горят, носишься, как угорелая, ни о ком больше говорить не можешь. А когда... болела Василием - извини уж, другого слова не подберу - на тебя посмотреть страшно было. Опустошенная, грустная... Мертвая. - Так это недолго было, и вообще... - Да неважно все это, пойми ты! Ну, как же тебе объяснить... Предположим, у тебя есть туфли. Им уже года два-три, но они очень удобные, ты к ним привыкла, с ними, может, связаны твои лучшие воспоминания. И тебе совершенно все равно, что они давным-давно вышли из моды, несколько раз ремонтировались, да и вообще уже весьма поношенные. Но тебе в них комфортно. А на следующий день ты идешь по улице, и видишь в витрине отличную пару туфель. Красивые, новинка сезона, и цена приемлемая. Ты заходишь, меряешь их, крутишься перед зеркалом. И вроде смотрятся, и даже удобно, разве что жмут немного, но это не беда – разносишь. Зато как подходят к этой юбке! Даже кажется, что ноги красивее стали. Покупаешь ты эти туфли, а те, старые, убираешь на самую дальнюю полку. Потому что они больше не могут дать тебе то, что тебе нужно. - Нестыковка... А где гарантия, что через два года не повторится та же история? - В этом-то и отличие туфель от любви. На неё гарантию не дают. - Не знаю... Мерзко все это звучит. Грубо и цинично. - А жизнь другой и не бывает, уж поверь. Не накручивай себя. Василий тебя простил, что тебе ещё нужно? - Наверное, ничего... - Именно. Даша слабо улыбнулась. - А у тебя-то что происходит? Зачем Костя к маме недавно приходил? - Что?! Костя был у мамы? - Не поверишь, но я тебе только что об этом сказала. Я как раз уходила на пробежку, и столкнулась с ним в подъезде, так он даже не поздоровался. Нервный какой-то, дерганный. И глаза... знаешь, как у собаки побитой, которая ждет последнего удара. Вот только непонятно выживет он после него или нет. Даша поджала губы. Рассказать или нет? Да и о чем рассказывать-то? О том, что муж её ударил? Что от нее ушел любовник? Или о том, как зовут этого любовника? А потом ещё добавить, что последние полгода она буквально завалила себя работой, мотаясь по командировкам, только бы не видеть Морозова и не вспоминать о Венике. И если первое с горем пополам удавалось, то вот второе было практически нереально. И вроде бы все было предельно ясно: поднял руку – развод. Она понимала, что невозможно оставаться рядом с тем, кто относится к тебе, как к домашней зверушке. Поговорка «Бьет, значит, любит» была решительно не для неё. Когда-то, узнав о побоях матери, она долго не могла понять, почему же Людмила Сергеевна это терпела? Почему сразу же не выгнала Эдика? И дело было не только в Лине, уж точно. Но, оказавшись в схожей ситуации, она сделала то же самое - осталась с Костей. Да и если бы все повторилось… Положа руку на сердце, она бы все равно не ушла. Потому что ей некуда идти. Некуда и не к кому. При разводе она лишилась бы работы, квартиры и денег. Будь рядом Васильев, этот шаг дался бы легко и непринужденно. Даже с улыбкой. Лишаясь всего, она приобрела бы взамен гораздо больше, чем имела сейчас. Но история, как и любовь не терпит сослагательного наклонения. У неё нет ничего. Опять. - Ау? Земля вызывает Дашу! - Да не кричи ты так, девчонок разбудишь! У меня все нормально. Все как обычно. Разговор прервал хлопок двери. - О, а вот и мое желание пришло! Ну что, Галь, ещё партию? Девичник продолжался. И снова казалось, что у всех все хорошо. И до свадьбы оставалась всего неделя.
Харита: Двадцать третья глава. [right]Если ты любишь по-настоящему, всей душой и сердцем, то вряд ли когда-нибудь сможешь забыть. Но отпустить тебе все же придется... [/right] Они всегда были необычными. Непонятно, как такое получилось, но при достаточно заурядных родителях, все пятеро выросли на редкость своеобразными. В каждой - своя изюминка. Свои цели, интересы, мечты. Они не были обывателями. Они выделялись из толпы - талантами, действиями, душой. Были свои проблемы, ошибки, но и они лишь добавляли перца и раскрывали характер. Показывали, что перед вами простые люди-человеки со своим богатым внутренним миром, а не идеальные роботы. И что самое главное, они все умели любить. Любить так, что весь мир переставал иметь значение и уходил на второй план. Они любили безудержно, не оглядываясь на мелочи и недостатки, но в тоже время, принимая их. Они отдавали себя, и ничуть об этом не жалели. Просто были счастливы. По крайней мере, именно так выглядела младшая Васнецова, которая, ни под каким предлогом не захотела менять фамилию. Её свадьба тоже была очень необычной... Сначала, всей дружной семьей, они отправились за её золотой медалью и аттестатом, потом - в ЗАГС, почти на другой конец города, а вот уже оттуда в один из шикарнейших ресторанов Москвы. И почему все свалилось именно в этот день? Почему её распрекраснейший женишок не смог подождать хотя бы ещё немного? А так, испортил девушке одно из главных событий в её жизни... Ему, наверное, не понять... Хотя, он тоже не лучше... Но, по крайней мере, предложение сделал аккурат после выпускного, и хотя бы этим извиняет себя. - Спасибо, что пришел. Я тебе рада. - Я давно тебя не видел... А тут такой случай представился. Я вас искренне поздравляю. - Благодарю. Вы кстати, не знакомы... Артем, это Вениамин. Он... Кто ты? Приятель? Знакомый? - Старый друг семьи. Перевожу: Никто. - Рад знакомству. А мы с вами нигде не могли встречаться? - Ну, только если вы не первоклассный программист или не физик-ядерщик. - Насчет второго, увы, не ко мне. А вот первое... Мой брат имеет свою компьютерную фирму, и что-то мне подсказывает, что ваша фамилия – Васильев. - Верно. И ведь правду говорят, мир не просто тесен, мир – большая коммуналка. - Согласен. Ну что ж, было приятно. Надеюсь, нам ещё удастся пообщаться. Заурядно... Обычные расшаркивания и лепетания. Хотя, он хорош, этого нельзя не признать. Но как он смотрел на неё... Этот взгляд был ему знаком, и очень хорошо. Любит, наверно... - Любит. И очень сильно. Полинка бы не согласилась так скоро связать себя с тем, кто не испытывал бы к ней серьезных чувств. Поворот. Медленно-медленно. Чтобы только понять, что не ошибся. Ты не ошибся. Синее платье, косынка на голове и та же, солнечная, добрая улыбка. Вот только взгляд другой. В нем светились разум и мудрость. Наконец-то! - Здравствуй, Машенька. Чудесно выглядишь. - А ты льстишь... Потанцуем? Рука в руке, поворот, и медленное движение. А он скучал... он вспоминал её, не так часто, как её младшую сестру, но все же. И вот она. Прекрасная, пережившая весь ужас и кошмар, выпавший ей. Поверь, она заслужила. - Жалеешь меня. По глазам вижу, что жалеешь. Да... Её было жаль. - Не надо. За все эти дни и месяцы, что я провела в своем плену, я увидела столько жалости к своей персоне, что и на десять жизней хватит. Надоело. Верю. -Я просто хочу попросить прощения у тебя. - Мне не за что тебя прощать... Она засмеялась. Горько. Как будто зарыдала. - Есть. И ты это знаешь. - Я даже не злился на тебя никогда, даже не... Нет, я понимал, что это ты... специально тогда сказала. Но... не было ни злости, ни ненависти. Я, не понимал, но я принял. Тем более что так ничего и не попытался исправить. Хотя мог бы. И может быть, все стало бы по-другому. - Спасибо тебе за эти слова. Правда, спасибо. Ну, а теперь, я думаю, мне не стоит наглеть, и пробовать остановить бронепоезд. Маша мягко развернула его лицом к лестнице, и он увидел её. Почти богиня. Она сильно побледнела, и вглядывалась в его лицо, как будто не узнавала или очень-очень давно не видела. Шаг, другой... Ты, между прочим, от неё отказался. Нет. Он подумал, вообразил себе, что сможет жить без неё после всего этого. Но он ошибся. Опять. Он посмотрел ей в глаза. Она быстро сжала и разжала кулаки, как будто решаясь на что-то. Не смешил бы хоть. Прекрасно ты знаешь, на что она решается. Кивок в сторону лифта, разворот, и лишь шлейф дорогого темно-синего платья мелькает за поворотом. *** А что остается ей? Стереть слезу, взять бокал шампанского и кричать «Горько» любимой сестре. Но эта горечь у неё в душе. Ей тридцать лет, пять из которых она провела практически в коме. Морщины, семисантиметровый ежик волос и шрамы. На теле. На сердце. Она любила его. И, наверное, будет любить всегда. Вот только им об этом знать необязательно. С них достаточно того, что она отпустила. Отпустила и простила. По моим расчетам, вам осталось мучатся недолго... Две-три главы и... Все.
Харита: Двадцать четвертая глава. «Дважды два – четыре, дважды два – четыре, Это всем известно, в целом мире». Известная детская песенка. Затяжка. Дым, похожий на тот, что помутил мой разум пару часов назад, окутал мои легкие. Что, черт побери, здесь произошло? Почему я вновь в ЕГО постели? Почему я с тем, кто порвал все наши отношения? Ведь он сам говорил, нас ничто не должно объединять кроме работы. Почему все так? - Прости меня, - его голос прервал мои мысли. Что-то во мне перевернулась. Уж чего-чего, а таких слов я не ожидала. - За что? - Мы не должны были... Я не должен был так поступать. - Но это произошло. - Но можно сделать вид, что ничего и не было. - А если я не хочу? – я посмотрела на него, пытаясь угадать, о чем он сейчас думает. – Что, если я не хочу ничего забывать, и делать вид, будто мы только друзья? - Ты, кажется, кое-кого не учла, - холодно ответил он. - Да, - просто ответила я. - Пока он рядом, нас быть не может. - Ты ставишь мне ультиматум? - Нет. Просто я по-другому не умею. Не могу. - Но сейчас ведь его нет... - Он всегда рядом. Это мы создаем иллюзию, что нам никто не мешает. Что мы свободны, и вольны делать то, что нам хочется... - А чего сейчас хочешь ты? - Тебя. Я отвернулась к окну. Солнце уже показалось из-за горизонта. Скоро мы должны уехать отсюда, и забыть всё. Но это будет потом. Сейчас есть только его руки. Его поцелуи. И безграничное, острое, ни с чем не сравнимое ощущение счастья. Иллюзия? ********** Оказывается, иногда очень приятно быть неправой. Ещё приятнее – признавать это и извиняться. Так что же получается? Она знала? Естественно знала... Это же было очевидно. Но ведь не зря говорят, что сложнее всего увидеть то, что лежит прямо под носом. Она скучала? Пожалуй, нет... Она ждала. Верила, что он все равно вернется. Любил. Конечно же, он её любил. И она его. Она знала это наверняка – слишком крепкой была эта связь меж ними. Он не мог её взять и отдать, как ставшую ненужной, вещь. Эта благотворительность была не в его стиле. И она ждала. И она дождалась. То, что он говорил про её мужа – бред. Костя никогда им на самом деле не мешал. Это она себе придумала. Вот уж для кого она была игрушкой, так это для него. Красивой, возможно – нужной. Любимой – маловероятно. Тот удар расставил все на свои места, как правильно решенное уравнение. Вот вроде бы и неизвестные есть, числовые значения даны, и алгоритм действий знаешь – а решить не можешь. Есть какой-то подвох, который ты ищешь очень старательно, ломая карандаши от напряжения, как на экзамене. И та пощечина – как озарение. Вот же оно. Ты мучалась, мучалась, а все так просто. Проще даже, чем дважды два. Нет ничего тяжелее самообмана. Раз за разом, даже когда лжешь в малом, ты как бы предаешь свое «Я». А она уже с этим свыклась. Это стало образом её жизни. Она лгала, когда отвергала Веника, ещё тогда, десять лет назад. Когда выходила замуж, когда ложилась в одну постель с тем, к кому не испытывала ровным счетом ничего. Обманывала семью, друзей, преподавателей, зрителей, клиентов, знакомых. И даже обычных прохожих обманывала. Просто вымученная улыбка, или «Нормально» в ответ на «Как дела?». Это мелкое, и как, ей казалось, незначительное, была намного хуже глобальной лжи. Потому что глобальная – всегда одна, которая учит тебя чему-то, а затем преследует всю оставшуюся жизнь. А каждодневные и небольшие – это и есть твоя жизнь. И она обманывала с поразительной легкостью. Как воздухом дышала. И даже сейчас она пыталась врать. Но ей вдруг почему-то расхотелось. Вместо этого было желание пожаловаться, рассказать все ему и поплакать. Горько-горько. Хотелось сказать, что она очень рада, что он наконец-то рядом. И что он больше никуда от неё не уходит. Что всего через несколько часов она поговорит с мужем, соберет вещи и уедет. С ним. На край света. - Давай уедем в Питер? Я устрою тебя креативщиком к себе, если ты хочешь работать. Купим дом в Петергофе, нарожаем детей, а? - Купим и нарожаем, - улыбнулась она. – Обязательно. Одного, так уж и быть я, а вот со вторым придется мучаться тебе. Глядишь, миллион долларов получим. А к ним 350 тысяч «деревянных» от нашего правительства, за выполнение демографического плана. - Ну, Даш, я серьезно. - Я тоже. Она помолчала минутку, а затем спросила: - Все забывала поинтересоваться, как поживает твои мама и папа? - О, у них все хорошо. Мама сейчас пишет какую-то научную работу, отец защитил очередную диссертацию, получил звание академика и дополнительную тысячу рублей к своей зарплате. Раз в неделю они не забывают меня навещать, приводить ко мне самых достойных кандидаток в жены и корить за то, что я бросил учебу в престижнейшем вузе страны. - Бедненький ты мой... – она притянула его к себе и поцеловала в лоб. – И пожалеть-то тебя некому. - Совершенно некому, - согласно кивнул Веник. – Но сейчас у меня есть ты. А ты ведь не дашь меня в обиду? - Нет. Я тебя люблю. - И я тебя... - Как это мило. Я бы расплакался, да носовой платок дома забыл. Дарья похолодела, и медленно обернулась на звук голоса. В дверях стоял её муж и со злобной ухмылкой смотрел на любовников.
полная версия страницы