Форум » Мини-фанфики » Trop de notes!© (Coquelicot) » Ответить
Trop de notes!© (Coquelicot)
Coquelicot: Мини-фики, они иногда тоже получаются... http://aktivnoe.forum24.ru/?1-14-0-00000243-000-0-0-1284139420 - тут можно что-нибудь сказать.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Coquelicot: Название: - Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Gen, Angst, Songfic (Сплин "Выпусти меня отсюда") Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Что делает нормальный студент накануне ГОСа по французскому языку? Правильно. Страдает фигнёй. Дадим бой лексикологии! ~ ~ ~ Прежде чем испробовать морской пены – Я хочу запомнить этот свет белым. Я хочу увидеть на скале город. Бешено колотится в груди кто-то: «Выпусти меня отсюда, выпусти меня отсюда!..» В столице конец августа и ужасно душно. Из Подмосковья ползут на толстых лапах клубы едкого жёлтого дыма – опять горят торфяники. Очень много машин, очень много людей, очень много планов. Очень мало мыслей. - Да ведь в США… - Сейчас я не в США! Не нужно никакой молодёжной политики, когда ощущаешь себя почему-то совсем старой и древней. Будто живёшь на этой планете уже очень-очень давно, а ничего не происходит. И упрямо, по-детски, не хочется верить в то, что всё интересное уже было. Суффикс «л» - прошедшее время. Время прошло, а жизнь осталась, такая странная, спокойная, несложная, такая до зубного скрежета скучная. Нет никакого желания вспоминать Америку, но она иногда приходит без стука в сны. Сны такие чаще всего плохие, но иногда снится черничного цвета закат и перламутровые искорки океанских волн. Вот океан был добрым и жалостливым, он, наверное, понимал, как это – скучать по дому… …а в Москве жаркий август, очень тесно и не хватает воды. Даже пить. Жажда есть всегда, даже во сне, а когда в руки попадает вожделенная бутылка с минералкой – невозможно сделать даже самого маленького глотка. Будто внутри всё уже завязалось узлом от этой тоски. Дом – работа – дом. Никаких кафе и кино, хотя Фил и приглашает. Бедный, он так и не понял сам, кто из сестёр ему больше по душе… ну, пусть решает, его никто не торопит. А кино и кафе – нет, ни в коем случае. Плавали, знаем, чем это всё заканчивается. И тошно от самой себя и от этого бесконечного флирта, который живёт, кажется, отдельной жизнью и прочно обосновался в стенках маленькой телестудии. Ну и пусть, ну и ладно, флирт-то хоть живёт, кто-то ведь должен… А Жора женился. Присылал открытку с голубками, приглашал не просто, а в качестве свидетельницы. Интересно, как же он в ЗАГСе «Да» говорил… говорил же? Невесту свою до инфаркта не довёл? Господи, как мерзко, как отвратительно, как всё неправильно. Почему у всех людей страницы переворачиваются, и только из этой тетрадки решили выдрать лист целиком? Да ещё так неряшливо рвали, помяли всю тетрадку, чернила смазались… В этом августе небо ещё ни разу не было таким голубым и мирным. И оказывается, после «аромата» тлеющих торфяных болот вдохнуть дым крепкой сигареты – почти что наслаждение… - Ты дебил? Кто же курит в такую жару. - Больше не буду. Привет. - Привет. А я хочу мороженого. 9 июня 2011
Coquelicot: Название: На вокзале Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Gen Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: "Ну, кому что в городе купить? Принимаю заказы до одной тонны!"(с) В смысле, мне дали заявку, я заявку исполнила, вроде даже прилично. Только я выложить сразу забыла. ~ ~ ~ Узенькую вокзальную платформу нагревало неожиданно яркое февральское солнце. Около поезда с пока ещё закрытыми дверями стояли парень и девушка в смешной жёлтой шапке. - Ну… - Улыбнись! – коротко потребовал парень. – Во-от… ну что ты киснешь, не на всю жизнь же уезжаю, да и ты в гости приедешь, сама же говорила! - Приеду, конечно. Но ты всё-таки звони… - Звонить буду, писать буду, голубей отправлять обязуюсь каждые полтора часа, причём выберу самых красивых, знаешь, бывают такие белые, с хохолками… - Болтун ты, - девушка стянула с головы шапку, тряхнула волосами и зажмурилась: - Жарко… неужели весна будет ранняя? - Не будет никакой ранней весны, если ты сейчас простудишься и проваляешься весь остаток зимы с ангиной! - Ой, зануда… слушай, у нас ещё полно времени, может, пойдём в кафетерий? Парень покосился на вагон. - Я лучше тут останусь, а то фиг их знают… лучше первым войду, когда двери откроют. - Ну, тогда я тебе кофе принесу. …Воронцов проводил взглядом тоненькую фигурку и улыбнулся. Настроение было… нет, не хорошим. Настроение было странным. Денис чувствовал и веселье, и радость от предстоящей поездки, и тоску по человеку, который вот уже почти полтора года был всегда рядом… И ещё был азарт. Странный, какой-то взрывной, сумасшедший азарт. Даже кончики пальцев леденели, а сердце стучало с удвоенной скоростью, как после забега на стометровку. - Успокойся, Воронцов… всё же нормально… - сам себе пообещал Денис, не особенно поверил в собственные слова и огляделся. Платформа медленно заполнялась народом: провожающими и отъезжающими людьми, пухлыми тётушками в платках, продающими пирожки из обёрнутых в фольгу коробов, юркими торгашами, предлагающими пассажирам самые разнообразные вещицы… О поставленную на землю сумку споткнулась и чуть не рухнула на камень крохотная девочка, укутанная почти с ног до головы в тёплый цветастый платок. Денис вовремя подхватил ребёнка и поставил на ноги. - Ну и чего ты так носишься? А если на рельсы упадёшь? Девочка вскинула взгляд на Воронцова, и тот увидел, какие у неё огромные чёрные глаза. Через секунду к малышке подскочила молодая девушка, по виду едва ли старше самого Дениса, и цепко схватила ребёнка за руку. - Чара, опять убежала! - Держите сестрёнку лучше, - посоветовал Денис, в глубине души изумляясь собственному благодушию, обычно он к детям относился более чем ровно, - Всё-таки тут поезда… - Спасибо, красавец! Это дочь моя! – улыбнулась цыганка, а это была именно она. Худенькая, очень смуглая, как-то по-особенному красивая. Из-под красного шарфа, искусно обмотанного вокруг головы, выбивалась непослушная кудрявая чёлка. Воронцов улыбнулся в ответ, помня, что цыганам нельзя смотреть прямо в глаза, пошарил в кармане и выудил карамельку. Протянул её девочке: - Держи… Чара. Малышка цапнула конфету и спряталась за спину матери. - Чара, как нужно отвечать, когда тебе добрые люди подарки делают? Девочка лишь сунула конфету за щёку и хитро улыбнулась. Цыганка повернулась к Денису: - Маленькая она ещё. Господь наградит тебя за доброту, красавец. Хочешь, погадаю? Денег не возьму, ты моей дочери помог, Рубина помощи не забывает. Я хорошо гадаю, лучше всех в таборе. Воронцов отказался. Не потому, что хотел обидеть красивую Рубину, а потому, что в гадания и предсказания всяческие не верил от слова «совсем». Ну ни капельки. Кто же может знать, что у человека впереди, когда этот человек свою судьбу сам для себя готовит? Ерунда какая-то. - Не возьму денег! – настаивала Рубина, и голос её внезапно сделался глубже, ниже и напевнее. – Помочь хочу тебе, чтобы счастье своё не упустил! - Не надо мне о моём счастье говорить, я сам о нём всё знаю! - Никто про своё счастье наперёд не знает, - покачала головой цыганка и, вместо того, чтобы взять Дениса за левую руку, осторожно провела узкой ладонью перед его лицом. – Долгая дорога тебя ждёт, сложная, длинная, извилистая… Естественно, подумал Воронцов, я же с сумкой около поезда дальнего следования стою. Хороша гадалка! - Ты иди по этой дороге, не бойся ничего, в конце счастье будет, хорошее, большое счастье, оно тебя ждёт, ты его не обмани! Помогут тебе по дороге идти, встретишь людей хороших, встретишь любовь светлую… - Встретил уже, - не выдержал Денис. Рубина вдруг топнула ногой и сурово посмотрела на парня: - Говорю, встретишь! Любовь! Светлую! Голубка белая на окно прилетает, зерна не клюёт, по семечку, по пылинке… счастье своё по стёклышкам собирать надо, целиком его ни для кого не делают. Денису надоело слушать эти песни, но и обижать молодую мать с ребёнком тоже было как-то не с руки. Он молча полез во внутренний карман куртки, достал кошелёк и сунул Рубине в ладонь пятидесятирублёвую купюру. - Иди лучше, дочке своей конфет купи, или булку. Вон худая какая, одни глаза на лице. - Сохрани тебя господь, Денис! – отозвалась цыганка, и Воронцов вздрогнул: он точно помнил, что своего имени девушке не называл. А Рубина аккуратно спрятала деньги под широкий кушак на поясе, подхватила на руки молчаливую Чару, одарила Дениса каким-то чересчур уж насмешливым взглядом и убежала. Как будто испарилась. - Денис! Ты чего стоишь, как мешком пыльным стукнутый? Вот твой кофе… - Спасибо, - парень машинально взял протянутый пластиковый стаканчик и посмотрел на большие вокзальные часы. Стрелки дёрнулись и указали точное время: без пяти минут два часа. До отправления скоро поезда Уфа – Санкт-Петербург, следующего через Москву, оставалось ещё полчаса. В вагоне что-то скрипнуло и грохнуло, а потом молодая весёлая проводница открыла двери и протёрла поручни мягкой тряпкой. - Денис, да что случилось-то?.. – тронула его за рукав Катя. - Ничего… нет, ничего не случилось. Сердце вдруг вспомнило, что оно волнуется, и вновь запустило свой бешеный ритм. Воронцову казалось, что он едет не просто в Москву, а как минимум в новую жизнь… Что-то изменилось. Так, как прежде, быть уже не могло. 9 июня 2011
Coquelicot: Название: - Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Gen, Angst Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Прошу, не удивляйтесь обновлению этой темки: сама в шоке... Обязательное: данный текст не является рекламой табачных изделий, а так же не несёт в себе скрытую пропаганду курения. Минздрав уже всех предупредил, помним, да? Не учитесь у Тани плохому. ~ ~ ~ В конце сентября пробки в столице особенно жёстки и длительны. Кажется, что в Москве нет ни одного свободного пространства: всё заняли машины, водители сердито давят на сигнал – не потому, что кто-то не уступает дорогу (как можно уступить то, чего нет и в помине), а просто потому, что больше делать банально нечего. С тихим резиновым скрипом «дворники» скользят по стёклам, сметая редкие дождевые капли и стараясь сделать обзор хотя бы капельку лучше и светлее. Но низкое серое небо, кажется, впитало в себя солнце, как сухая губка – пролитую на стол чайную заварку… Пешком идти дольше, но проще. Женька шагает по тротуару, подошвы стареньких кед пружинят о розоватую плитку. Долгий сегодня день, очень долгий. С самого утра Женька мечтала вырваться из тесного офиса, где жужжит под потолком тусклая энергосберегающая лампочка и устало попискивают перегруженные системные блоки дешёвых компьютеров. В редакции модного глянцевого журнала всё банально не глянцево и скучно. Во всех редакциях, наверное, так. Это Россия, девочка… Ты же от неё отвыкла, помнишь? Женька натягивает на голову капюшон толстовки. Мягкая флисовая ткань после частых стирок села, толстовка теперь неприлично мала, обтягивает тело, как вторая кожа. Капюшон закрывает светлую косу от ледяного дождя, но обнажившейся пояснице становится сразу дико холодно под тонкой джинсовой ветровкой. Скорее бы домой, там хотя бы тепло, там чайник на плите – большой, пятилитровый, можно заваривать чабрец, сколько душе угодно, и не вспоминать, как каждое утро стараешься поскорее сбежать из этой квартиры. Женя уже год старается отовсюду сбежать. Сначала – из опостылевших Штатов, потом – из родного дома, где сёстры так стихийно выходят замуж и рожают, будто им обещали приз за победу в этих семейных соревнованиях. Теперь она сбегает из крохотной съёмной двушки, которую делит с соседкой Кристинкой, и из редакции «любимой работы», в которой все нацелены на то, чтобы расписать, словно для энциклопедии, повседневную жизнь классического жителя мегаполиса. Женя мечтает сбежать от самой себя, но ничего не выходит. Ведь нужно, чтобы кто-то поймал и переучил на нормальную жизнь… а кто поймает? Рядом никого нет, родители и сёстры – не в счёт, они не помогут. Женя вздрагивает от ветра и поправляет на плечах лямки яркого рюкзачка. В этом рюкзачке вместе с документами и распечатками недописанных статей – какая-то странная, будто обгрызенная, половинка высшего образования, опыт работы в самых различных сферах и полнейшее отсутствие личной жизни. Женьке так удобно: лучше уж притвориться, что личной жизни вообще нет, чем признавать, что её попросту отобрали, не спросив разрешения… В сквере, несмотря на непогоду, людей достаточно: гуляют с собаками, бегают, просто бродят. Женька замечает, что у неё развязался шнурок, и опускается на мокрую скамейку. Джинсы теперь стирать надо… - Девушка, закурить есть? - Не курю, - поднимает она голову и устало смотрит на высокого белобрысого парня. Тот пожимает плечами и вдруг спрашивает: - Может, стоит начать? Видимо, в глазах у Женьки отображается такое искреннее изумление, что парень поясняет: - У тебя вид, как у побитой собаки. А ведь молодая совсем. Знаешь… когда совсем тяжело, человек может начать спиваться. Я знаю, я сам такой был… по мне, уж лучше курить. Ну, когда совсем хреново… - Тогда я разорюсь на сигаретах, - вдруг признаётся Женька. Парень понимающе кивает и просит: - Слушай, дай тогда десятку, есть? Мне на курево не хватает, а там ларёк… Женька послушно выгребает из карманов всю мелочь и отдаёт парню. Не жалко, она зарабатывает для себя, а какой в этом толк, когда и жить ради себя не всегда хочется. Парень благодарно поднимает ладонь и широкими шагами пересекает сквер, направляясь к табачному ларьку, от которого только что отошёл ещё один такой же куряка. Отошёл и остановился, сдирая плёнку с новой пачки сигарет. Похлопал себя по карманам, сдул со лба тёмную кудрявую чёлку и прикурил… Женька чувствует, как в горле набухает колючий комок, горький и очень горячий. Она поднимается на ноги, делает два шага и молча провожает взглядом парня, спешащего к пешеходному переходу. Горячий комок постепенно рассасывается и тяжёлым жаром растекается по всему телу. Температура накатывает волнами, как прилив, и Женя понимает, что нужно как можно скорее спешить домой, иначе она свалится прямо тут. Три светофора, два квартала, металлический писк домофона, душная кабина лифта… Кристинка, разумеется, уже дома; она тоже курит, продымила уже всю квартиру. Не выпуская сигарету изо рта, сдёргивает с Женьки ветровку, помогает разуться и впихивает в душ, а сама несётся в кухню разогревать молоко. Озноб бьёт, как плетью. Теперь Женьке дико холодно, не спасает даже шерстяной халат поверх ночной рубашки и пушистые носки. Она съёживается под одеялом, укрываясь с головой, слушает, как дробно стучат собственные зубы, и мечтает впасть в спячку, как медведь. Дольше. На целый год или даже два. На два года назад. Вот она проснётся – и нужно будет нестись в школу, оправдываться перед Людмилой Михайловной за ненаписанное сочинение, а потом – через полгорода в студию, записывать новый выпуск передачи, кормить холостяка Жору бабушкиными пирожками, спорить с шефом и до хрипоты ругаться с этим дебилом, который наверняка что-то не то брякнул в прямом эфире… Женька не может с ним не ругаться и поэтому сердится, кричит, что-то доказывает, совсем как Кристинка кому-то что-то внушает в коридоре… - Да спит она, сказала же, ты кто вообще такой! Хлопает дверь, Кристинкины вопли становятся чуть глуше, а продавленный диван скрипит, принимая на свой край тяжесть ещё одного человека. Женька, не открывая глаз, поворачивается и протягивает руку, она уверена, что в пустоту; но ладонь тут же сжимают жёсткие пальцы, такие восхитительно тёплые… - И кто из нас ещё дебил, Васнецова… Можно бы снова начать возмущаться, но Женя вдруг понимает, как сильно она устала. Поэтому она только поворачивается, чтобы удобнее было держать эту тёплую руку в своей, и мгновенно засыпает. 23-29 сентября 2011
Coquelicot: Название: Сахарные рыбки Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Gen, Angst Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Тати сделала мне такой чудесный подарок, а я хочу сделать подарок ей. Чудесный или не очень - решать самой Тати... и вам, разумеется, тоже. И ещё... знаете, с недавних пор я очень боюсь ночей. Потому что я каждую ночь жду. И каждое утро понимаю, что опять не дождалась. ~ ~ ~ Конец ноября. Ночь такая, какой ей положено быть в это время года: ледяная, жёсткая, прозрачная. Цвета пролитых на скатерть чернил. Женька однажды, когда совсем маленькой была, опрокинула старую бабушкину чернильницу на стол. Ей тогда здорово влетело, кажется. Ночь воет ветром и хлопает приоткрытой форточкой. Надо встать и опустить тугую ручку. Будет теплее. Кто только придумал в конце ноября открывать форточку? Женька отчаянно мёрзнет каждую ночь. И отчаянно боится вылезать из-под одеяла и закрывать окно. Нет, она не ждёт Питера Пэна. Она не хочет окунаться в вязкий воздух квартиры, выстуженной настолько, что кажется, будто тут вообще никто не живёт. Лучше уж лежать. Носу холодно, зато сердцу тепло. Значит, живая. На столе шуршит целлофановый пакет. В пакете, как в аквариуме, сахарные рыбки. Они тоже, наверное, мёрзнут. Но какой смысл убирать их в кухонный шкаф, если потом Женька всё равно вытащит их и унесёт к компьютеру? Женька уже год не ест на кухне. Там пусто. Там одиноко. Кухня нужна для того, чтобы принимать на ней кого-то и угощать его грибным супом. Кого-то в доме нет. Значит, и супа не будет. За тонкой стенкой у соседа запищал будильник. Соседу сегодня на службу в нулевую смену. Женька про себя напевает мотив пиликанья, пока будильник за стенкой не смолкает. Раз-два-три. Три часа утра. А кто сказал, что три часа – это уже утро? Женька считает, что всё-таки утро. Вчера уже кончилось, а сегодня начнётся совсем скоро. Скоро и ей вставать. Скоро и солнце попытается пробиться сквозь тучи, но быстро устанет и вновь провалится в дрёму. Женьке тоже хочется проспать весь день. И всю ночь. И весь следующий день. Хочется, как ёжику, впасть в долгую-долгую спячку, а проснуться – и чтобы сразу год прошёл. Год никогда не проходит быстро, об этом только в книгах пишут. Год тянется, как свежая жвачка, и изматывает нервы похлеще иной любовной интрижки. Год состоит из секунд, а каждая секунда длится ровно одну жизнь. Женька уже сбилась со счёта, сколько таких жизней она вытерпела, вымучила, выболела. А сколько ещё осталось… Сахарных рыбок вот в пакете осталось мало. А больше нет. И не найдёшь нигде… помнится, в Женькином детстве эти пакетики можно было найти в любом магазине на любой полке с печеньем. В детстве вообще было проще. Если что-то потерял, это почти всегда можно было быстро найти. Или попросить старших сестёр. Женя потеряла себя. Она ищет себя каждый день, но никак не может найти. Находится какая-то чужая взрослая девушка, но это точно не Женька… такую никто не узнает. Такую никто не полюбит. Так что Женька продолжает поиски. Три часа утра. Вчера уже кончилось, можно вычеркнуть одни сутки из календаря. Прочерк – это минус. Женька даже не думала, что когда-нибудь будет так радоваться минусам. И так скорее хочется схватить красный маркер… но холодно. Ноги тут же замёрзнут. Да и придётся мучиться весь день, что вычёркивать теперь нужно будет только завтра. До завтра ещё очень долго. Время тут вообще не торопится. Женька лежит на спине, глотает слёзы и уговаривает себя, что год скоро закончится. И уговаривает себя, что это честно: он тоже ждёт её столько же, сколько она ждала его. Год назад он же не ждал. Он служил. У него времени не было ждать. А теперь – пусть. Всё равно чуть-чуть осталось. А потом она приедет, прищурит глаза и спросит: - Воронцов, а ты любишь сахарных рыбок? Ветер шумит очень-очень страшно. 18 ноября 2011
Coquelicot: Название: Сказка для Тати Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Gen, Angst Герои: пейринг - какой надо, а ещё есть ОЖП... и ещё одна ОЖП. Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Когда графомана прёт на один фандом, а лучшая подруга просит написать миник о ней самой... ооо, люди, помните, что это очень чревато. Особенно если этот графоман - я. ~ ~ ~ О своей интуиции Денис Воронцов знал только то, что она у него отсутствует. Или работает как-то криво, видимо, ошибка при установке была, а он не заметил. Теперь либо перепрошивать со сносом всей системы, либо терпеть. Но тем не менее Денис очень любил с этой своей отсутствующей интуицией играть. Загадывал что-то и проверял потом, сбылось загаданное или нет. Например, когда служил и мучился неизвестно откуда появившейся бессонницей, долго лежал поутру и пытался представить, через сколько прозвучит команда «Подъём!». Через пять минут или через час… Биологические часы у Воронцова тоже работали через пень-колоду, а в северной части России зимой светлеет буквально на пару часов, как уж тут утром догадаться, сколько ещё валяться осталось. Гадал он и на письмах из дома (тоже ошибался часто), и на разных странных заданиях от прапорщика; когда вернулся домой, а потом снова сбежал в Москву, гадал на автобусных остановках (скоро придёт нужный транспорт, или опять мёрзнуть полчаса придётся?). А больше всего Денис Воронцов любил загадывать на свою жизнь. И с мрачной удовлетворённостью убеждаться, что ничего особенного жизнь ему не приготовила, да и счастье – штука пока явно не для этого парня. Поступить в университет снова не удалось, хорошо, теперь точно повестка не придёт; с работой напряги, их любимое радио сменило формат, теперь Воронцов там точно не нужен; Женька звонит редко… С ней вообще ситуация странная. И не подруга, и не девушка… Каждый редкий звонок заканчивался едва ли не скандалом, наверное, телефонистки на линии долго пребывали в офигевшем состоянии от этих споров и ссор. Впору было цитировать известную песню: вместе невозможно – и врозь никак; когда Денис вслух произнёс эту фразу, Васнецова замолчала минуты на две, а потом как-то обречённо выдохнула «Я думала… а нет, такой же дебил!» и бросила трубку. И с тех пор не звонила и не писала. …- Левый стол у окна свободен. Он точно свободен. Он просто не может быть занят! – бормотал себе под нос Воронцов, подпрыгивая от нетерпения на месте и наблюдая за светофором. Красные электронные цифры неторопливо, как-то сонно отсчитывали секунды. Казалось, что за ту минуту, во время которой поток машин ещё будет пересекать проспект, кто-нибудь обязательно зайдёт в кафе и займёт любимый столик Дениса. Тот самый: левый, у окна. Пару раз они приходили сюда с Васнецовой, давно, ещё в прошлой жизни… отмечали удачно проведённые прямые эфиры или радостно тратили только что полученную зарплату. Сейчас Женька далеко, на другом краю Земли… и вряд ли она теперь хочет сидеть с Денисом в кафе; ну что же, значит, посидит один. Интуиция в очередной раз лениво махнула лапой и уснула, когда Воронцов влетел в кафе и тут же подскочил к окну. За «его» столиком сидели две девушки; судя по чашкам и мятым салфеткам, сидели давно; уходить же явно пока не собирались. Почему-то именно сейчас внутри вскипела настолько жгучая обида, что Денис едва ли не обратился к девушкам с просьбой пересесть. Впрочем, они всё равно его заметили. Одна из девушек подняла глаза и вежливо спросила: - Молодой человек, вам что-то нужно? - Нет, простите, - оставалось буркнуть Воронцову, после чего он плюхнулся на стул за соседним столиком, попросил у официанта самую большую чашку кофе и принялся разматывать свой жёсткий вязаный шарф. Краем глаза он видел, что та девушка, которая обратила на него своё внимание, искоса наблюдает за ним и почему-то улыбается. А чего улыбаться-то, он ведь не клоун… Сама хороша: маленькая, лохматая, как незнамо кто, - крашеные светлые волосы торчат во все стороны, а пушистая чёлка лезет в глаза. Девушка то и дело убирала прядки с лица, Воронцов заметил на её правой руке кучу разноцветных фенечек. Смешная… Женька тоже носила яркие браслетики и никогда не говорила, почему она их так любит. Смешная девушка наконец-то повернула голову и схватила свою спутницу за руки, что-то горячо ей рассказывая. Денис искренне пожалел вторую девушку, такую спокойную и аккуратную брюнетку: тяжело ей с такой шумной подругой… Брюнетка молчала, лишь улыбалась краешком рта и кивала. А потом начала отвечать своей приятельнице, и Воронцов в очередной раз изумился, как две такие разные личности вообще умудрились познакомиться и подружиться. Во-первых, брюнетку не было слышно, в отличие от второй девушки; во-вторых, она говорила спокойно, не жестикулируя и не разрывая очередную бумажную салфетку на миллион конфетти. Смешная девушка тем временем собрала эти самые конфетти в горку и теперь разравнивала их по столешнице, выкладывая какой-то узор. Одновременно она ухитрялась слушать, комментировать слова подруги и размешивать явно остывший кофе… а потом склонила голову набок и ладошкой указала на обрывки своей салфетки: - Тань, смотри, смайлик! Он рад тебя видеть! - Я тоже рада, - мягко улыбнулась Таня. На этом моменте Денис решил, что она святая. Потому что выкинь, например, такой же трюк Женька, он, Воронцов, уже два раза поинтересовался бы, не нужно ли отвести девушку к психиатру. И наверняка получил бы по шее за такие слова. Покосившись на блондинку, Денис определил, что эта девчонка тоже наверняка не потерпит подобных насмешек над собой… как и любых насмешек; а Таня это стопроцентно знает и даже не думает смеяться над подругой. Хотя явно считает её как минимум забавной. Воронцов всегда считал Женьку забавной. Смешной. Странной девчонкой, у которой в голове столько всего, что и не разобраться сразу… а разбираться Васнецова не позволяла. Она умела закрываться так, что даже обаятельный Денис спотыкался об эту невидимую преграду и всегда был вынужден сдать назад. К его чести стоило заметить, что этот парень очень быстро понял, что лезть к Женьке в душу – дело бесперспективное и не очень благородное; кажется, Женька была благодарна за эту тактичность… Натворили они оба дел, наломали дров. Видимо, расстояние всё-таки сыграло свою злую шутку… неужели они так разучились понимать и прощать друг друга, что из-за ерунды могут поссориться – по телефону, даже не глядя друг другу в глаза? Это же… неправильно, глупо как-то, взрослые люди так не делают. А Васнецова иногда говорила: «Воронцов, ты же взрослый мужик…». Взрослые мужики могут так отчаянно скучать по своим бывшим девушкам – обладательницам не самого золотого характера? Таня внезапно повернула голову и внимательно посмотрела на Дениса, а потом еле заметно кивнула. Будто прочитала его мысли. Умная девушка… очень умная. Сразу понятно… Поговорить бы с ней, может, она посоветовала бы что-нибудь. Пока Воронцов копался в собственных раздумьях, девушки расплатились и начали одеваться. Таня наклонилась к своей подруге и что-то прошептала ей на ухо, та лишь весело фыркнула и окликнула Дениса: - Молодой человек! Смотрите! – и указала на их стол. Воронцов приподнялся и разглядел тот самый смайлик, выложенный из обрывков салфетки, который был так рад видеть Таню. Смайлик широко улыбался. - Он и вас рад видеть. И просит, чтобы вы перестали грустить… ладно? - Уж постараюсь, - развёл руками Денис. Девушки улыбнулись какими-то очень похожими улыбками и покинули кафе. Воронцов дал официанту понять, что пересядет за столик у окна. Уселся и почему-то улыбнулся в ответ салфеточному смайлику. А потом поднял голову и посмотрел в окно. …В дверях кафе подруги столкнулись с невысокой худенькой девушкой. Девушка только что откинула капюшон яркой разноцветной куртки и теперь нервными движениями приглаживала длинные золотистые волосы. И приплясывала от волнения, стараясь заглянуть в само кафе и рассмотреть посетителей. - Проходите. - Спасибо… да нет, выходите вы… Таня покачала головой, придержала дверь для своей подруги и, уже выходя сама, обратилась к светловолосой девушке: - Идите. Мне кажется, он вас там уже очень-очень давно ждёт. 24 ноября 2011 Я (00:42:10 24/11/2011) *грозно* Ты рада видеть смайлик? Tati (00:42:15 24/11/2011) да) Я (00:42:30 24/11/2011) Пох, что я никогда не выкладывала его из салфетки, всё равно ты должна была быть рада, если бы я выложила) Tati (00:42:50 24/11/2011) конечно) Я (00:43:00 24/11/2011) Ну да, со мной попробуй не порадуйся.
Coquelicot: Название: Размышления одного звукорежиссёра в свой двадцать седьмой День рождения Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, POV, Action Герои: Денис/Женя, Жора Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Что делать, когда молодую девушку с инфарктом забирает Скорая, а на третий день после перевода в палату эта девушка сбегает из больницы? Нужно ехать к этой девушке домой, устраивать скандал, забирать все имеющиеся в доме сигареты и включать на нетбуке "Папиных дочек". И этим самым взрывать девушке мозг. Сей странный миник написан в подарок накануне двадцатисемилетия моей подруги Инги Лионовой - человека, который будет называть меня ребёнком даже тогда, когда двадцать семь исполнится мне. Завтра, наверное, у меня не получится зайти на форум, поэтому выкладываю подарок здесь и сейчас. И обязуюсь потом показать имениннице и текст, и ваши комментарии - если таковые будут. Ин, ты обещала себя беречь. Помнишь? Мы без тебя - никуда. С Днём рождения, родная. ~ ~ ~ Шеф – человек сложный и многогранный, но рискует очень сильно ошибаться тот, кто скажет, что Сан Саныч – личность суровая, неприступная и не интересующаяся личной жизнью своих сотрудников. В то время как Денис уже который месяц подряд недоумевал, зачем вообще они заполняли личные дела при приёме на работу, Жора осторожно раскладывал диски с музыкой на две одинаковые стопки и не смешивался в монотонный бубнёж вечно чем-то недовольного коллеги. Звукорежиссёр-то прекрасно знал, что нехитрые заполненные анкеты не просто так подшиты у Сан Саныча в папку с названием «Кадры». Сегодня, например, начальство подошло к студии раньше всех остальных и терпеливо дожидалось пунктуального Жору у входа, чтобы пожать оторопевшему парню руку, вручить разноцветный подарочный пакетик и пожелать «Долгих и счастливых лет жизни». В пакетике, кстати, оказалась большая сине-жёлтая кружка. Жора не помнил ни одного своего Дня рождения, начиная лет с двенадцати, на который бы ему не дарили кружки. Мама отчаянно ругалась и говорила, что для этих сервизов в доме не хватит шкафов… а Жора молчал, потому что не любил спорить с мамой. Кружки он любил, из них можно пить вкусный чай и кофе; да и потом… не в его положении спорить с мамой. Вон, лоб здоровенный, уже до двадцати семи лет дожил, а вечером всё равно поедет домой, к самому вкусному в мире салату «Золотая рыбка» и торту с брусничным вареньем. Мама у Жоры – кулинар. Жора заваривает кофе в новой кружке, задумчиво настраивает микрофоны и думает о том, что он в своей семье – кто-то вроде гадкого утёнка. Или хотя бы вороны – той самой, белой, которую никто не понимал и не принимал. К двадцати семи годам мама уже защитила докторскую диссертацию, папа на своём авиационном заводе работал начальником отдела (и не мотался по командировкам, кстати, одиннадцать месяцев в году), сестра Варя на двадцать седьмом году жизни была беременна уже третьей дочкой… впрочем, Варин муж это в особое достижение не ставил и пришёл в огромный восторг, когда Жора рассказал свояку о своей коллеге по работе и о том, что у неё аж четыре сестры. Двадцать семь лет, как всегда казалось звукорежиссёру, это очень хитрый и отчасти переломный возраст. Вроде и стоит первой циферка «2», и до тридцати – ещё аж три года, целая вечность… а в голове всё равно стучит назойливый молоточек: уже не мальчик. Пора взрослеть. Пора становится серьёзным. Пора работать по образованию, а не заниматься ерундой в какой-то пыльной студии, трудясь на благо никому не известной радиостанции. По образованию Жора был филологом, учителем русского языка и литературы. Воронцов, когда узнал об этом, ржал неделю. Пока не схлопотал от более деликатной Васнецовой подзатыльник. Кажется, дело тогда едва ли не закончилось грандиозной дракой на рабочем месте… но Денис хотя бы забыл о шуточках про Жорин диплом (красный, между прочим) и нашёл себе какой-то другой объект для насмешек. Конечно, ему легко говорить… у этого парня – талант к делу. То есть к делу в принципе; и если бы Воронцов захотел, он бы тоже с отличием закончил филфак и пошёл бы работать в школу – и прослыл бы там самым потрясающим молодым специалистом за последнее десятилетие. А Жора… Господи, да он сам не понимал, как ухитрился защитить свой диплом и произнести на выпускном балу целую речь от лица отличников ВУЗа. Какая школа?! Да и не лежала у парня к этому душа, вот музыка – это другое дело. Наушниками можно загородиться от всего мира так, что никакая Китайская стена в сравнение не пойдёт. …Примчалась Женька, чмокнула звукорежиссёра в щёку и подарила огромную шоколадку с орехами – такую, как Жора любит. Потом прибежал Денис, увидел шоколадку, обрадовался, развернул и отхватил сразу едва ли не полплитки. За что получил от Женьки подзатыльник и двести восемьдесят второе – за эту неделю – убеждение в том, что он, Воронцов, дебил и бесчувственная скотина. «Бесчувственная скотина» извинилась перед именинником, пообещала в перерыв сбегать в булочную за кексиком, а потом сообщила Женьке, что использовать в качестве приветствия побои и рукоприкладство могут только по уши влюблённые первоклассники. Васнецова покраснела, как маков цвет, и ничего не ответила; пятью минутами спустя, роясь на полке с распечатками шпаргалок к эфиру, эта милая девушка ногой подцепила Денисов стул и оттащила его в сторону. Воронцов, в этот самый момент намеревающийся сесть на своё рабочее место, рухнул на пол, с явно сложно давшимся ему усилием сдержал ругательство и поклялся жестоко отомстить. Жора меланхолично пил уже третью чашку кофе и размышлял о том, что у двадцати семи приплывших лет есть свои преимущества. Например, и Воронцов, и Васнецова явно стесняются его, старшего товарища… ну, хотя бы немножко должны стесняться? Если бы не Жора, тут бы в первый день совместного эфира уже свистели пули и лилась кровь ручьями. А так всё дальше взаимных оскорблений не заходит… ну, подзатыльники, тычки и периодические подлянки в адрес друг друга – не считаются, это спорт. Женька вон с детства спорт любит, да и Денис, кажется, что-то о бассейне говорил. - …а тема нашего сегодняшнего эфира – художественная литература. Знаете, мой молодой человек говорил, что книга… - Мамочки, Женя, что же такое страшное ты сотворила со своим молодым человеком, что теперь рассказываешь о нём в прошедшем времени?! Пожалуй, я погорячился, когда сегодня утром выложил из сумки свой газовый баллончик… - Естественно, погорячился, Денис, ты же прекрасно знаешь, как поздно у нас заканчивается эфир. В наше опасное время такой впечатлительной барышне, как ты, опасно ходить по тёмным переулкам, не имея под рукой хотя бы самого хилого средства самообороны. Впрочем, для человека, который словосочетание «хук справа» слышал только в американских боевиках… Мудрый Жора быстренько «сливает» в прямой эфир песню, одновременно выключая микрофоны обоих ведущих. Потом всей троице за такую «заплатку» здорово влетит от Сан Саныча, но ещё больше шеф будет возмущаться, когда услышит очередную перепалку парочки в прямом вещании. И хотя рейтинги радиостанции взлетели именно благодаря ершистым характерам Воронцова и Васнецовой, Жора был твёрдо уверен, что знать предел нужно всему. Даже ссорам. - Васнецова, тебя не учили, что со старшими нужно быть вежливой? - А я очень вежливая с Жориком, правда, Жорик? Я ему на День рождения шоколадку подарила, правда, её потом один дебил необразованный сожрал… - Ну ты у меня получишь… - не выдерживает Денис и вскакивает на ноги, делая пару шагов в сторону напарницы. Женька инстинктивно отъезжает на стуле назад и чуть поднимает руки, сжатые в кулаки. - Получу? Ну давай, рискни здоровьем. И смотрит прямо и смело, с какой-то хмурой злостью и… обидой? Денис словно спотыкается об этот взгляд и вдруг опускает глаза. - Эфир… наушники надень. Жора, включи микрофоны, пожалуйста. Парочка расходится по своим местам, не проронив больше ни слова в адрес друг друга. Эфир продолжается, Женя сердито шелестит шпаргалкой, но в два шага обегает стол и склоняется со своими листами над плечом Воронцова, когда у того вдруг теряется лист с нужными фразами. Они читают текст в один микрофон, Денис наклоняется в сторону, чтобы Жене было лучше видно, и едва не падает со стула. Васнецова крепко подхватывает парня под локоть и возвращает на место. И читает дальше, крепко сжимая худыми пальцами локоть Дениса. Жора переключает музыку и из-под ресниц наблюдает за ди-джеями. И вдруг вспоминает, что в свои семнадцать лет он был по уши влюблён в девочку из параллельного класса, но даже на выпускном не решился подойти к ней и признаться в своих чувствах. А эти двое и теперь, и через десять лет будут, скорее всего, так же ругаться – до истерик, до хрипоты… и будут так же крепко держать друг друга за руки, чтобы ни один не упал и не сошёл с дистанции. Ведь на то они и ссоры, чтобы ссориться могли двое. 14 декабря 2011
Coquelicot: Название: Пять вещей, которые не умеет Денис Воронцов Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Action Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Сначала был прочитан великолепный РПС великолепной Сабиры; потом была договорённость с великолепной Тати о написании соавторского ф-слэша (наверное, тоже великолепного); потом случился великолепный мозговыносной четверг; потом появилось оно (см.ниже) - как говорится, очень внезапно. ~ ~ ~ Денис не умеет варить кофе. В его семье кофе не любят, предпочитают чай; а когда Воронцов переехал в Москву и понял, что в этом безумном ритме жизни без ударных доз адреналина и кофеина в крови выживают лишь единицы, учиться обращаться с джезвой было уже поздно. Да и негде – на съёмной квартире Денис появлялся разве что по ночам, почти круглыми сутками мотаясь по городу в поисках приработка. А после того, как Женя «впихнула» коллегу в бабушкину квартиру, жизнь стала казаться маленьким филиалом рая. Веник иногда готовил, конечно, но Воронцов предпочитал не напрягаться и ждать вечера, когда кто-нибудь из сестёр Васнецовых обязательно придёт и принесёт что-нибудь вкусненькое. В армии кофе варят в столовой – точнее, разбавляют кофейный напиток с цикорием омерзительно сладкой сгущёнкой. Денис заваривает чай, которого было в избытке, практически до состояния чифиря, и думает о коварстве напитка, который в Москве спасал его жизнь, а теперь, судя по всему, вознамерился медленно и подло убить. «Приеду – и тут же буду учиться варить настоящий кофе! Сам буду покупать зёрна, сам молоть!» - клянётся Воронцов едва ли не в каждом письме в Америку. Америка ехидно отвечает, что с талантом Дениса выбирать всё самое «качественное» кофейные зёрна окажутся пластмассовыми или деревянными. Хорошего кофе он всё равно не сделает… Денис не обижается на такие письма. А Женька в США сидит на лекциях и думает о том, что у Воронцова потрясающе получается играть на гитаре, писать забавные стишки и улыбаться. Эти умения гораздо важнее таланта варить кофе, думала Женя; а джезву она, так и быть, возьмёт на себя. Денис не умеет танцевать. Через неделю после его демобилизации выходит замуж Маша и настаивает на первом танце Жениха и Невесты и Всех Сестёр Невесты. Идея странная и попахивает идиотизмом, но находящуюся на третьем месяце беременности Машу вообще злить опасно – и Женя, после возвращения из США снова возобновившая свои занятия айкидо, после каждой тренировки остаётся в зале и ждёт Воронцова, чтобы включить с плеера «Осенний вальс» Шопена и начать полуторачасовые репетиции. Денис про себя называет это время «пыткой нежного извращенца». Однажды Женька узнаёт про эту фразу и долго думает, обидеться ли на «извращенца». - Раз-два-три-четыре, приставили! Раз-два-три-четыре, поворот! Воронцов, я понимаю, что мужик в доме – я, и это решено единогласно, но это всё-таки вальс! Хотя бы тут можешь вести ты? Раз-два-три-Воронцов! Ещё раз наступишь на ногу – я тебе лично её оторву! Свадьба проходит на ура, после танца Женя награждает Дениса всего одним подзатыльником, а ещё спустя два часа они сбегают домой и долго-долго вальсируют по крохотной кухне, смеясь и целуясь всякий раз, когда Денис налетает спиной на холодильник. Денис не умеет курить. Ни в школе, ни в «развратной» Москве, ни даже в армии никому не удалось научить Воронцова этому вредному занятию. Денис сам не понимает, что мешает ему научиться курить: это же просто. Взял сигарету, щёлкнул зажигалкой, затянулся… готово. У Дениса нет аллергии на никотин, сигареты пахнут вовсе не неприятно – а иногда даже вкусно, он может совершенно спокойно просидеть весь вечер в баре с бывшими сослуживцами, ничего не видя из-за облаков сигаретного дыма… но у самого курить не получается. Вообще никак. Однажды они с Женей отвратительно ругаются, а на следующий день после ссоры Васнецова поскальзывается на лестнице и кубарем пролетает два пролёта вниз. Воронцов прилетает в больницу после звонка Галины Сергеевны и, слыша истерическое «Сотрясение мозга, и хорошо, если не сломан позвоночник…», понимает, что легче сейчас сдохнуть самому. Охранник в холле смотрит сочувственно и протягивает бело-красную пачку. Денис долго стоит на крыльце и мнёт сигарету в пальцах, пока тонкая белая трубочка не рассыпается в пыль. Он не умеет курить – да и чем это сейчас поможет Женьке… Денис не умеет смущаться. Васнецову выпускают из больницы только через два месяца. Она худая, бледная и очень коротко подстрижена, издалека легко спутать с мальчиком. Она сидит дома, потому что пока тяжело надолго выходить в город. Дома скучно и одиноко… пока не появляется Воронцов с огромным пакетом блестящих краснобоких яблок. - Это витамины. Женька, давай поженимся? - Ты предложение, что ли, делаешь? – поднимает брови Женя, еле сдерживая смех: только ей могут делать предложение без кольца и цветов, на кухне, угощая фруктами. Денис пожимает плечами и аппетитно хрустит яблоком: - Ну, можно и так сказать. А, Жень? Ты сейчас всё равно дома сидишь, а потом оклемаешься и начнёшь жилы тянуть… у тебя времени ни на что не останется, я не то, что предложение сделать, - я поругаться с тобой минутки не выкрою. Воронцов спокоен, как танк. Женя сначала хочет привычно возмутиться, потом понимает, что рассердиться может только на то, что Денис не помыл яблоко перед тем, как его съесть. Да она и сама часто этим грешит… - Положи яблоко, я тебе суп разогрею… - Поженимся? - Ну давай, почему бы и не пожениться. - Отлично! Жень, а суп какой, грибной? Денис не умеет плавать. Он признаётся в этом Жене после того, как отметает все поездки на все курорты в качестве свадебного путешествия. Васнецова хохочет, как ненормальная, не обращая внимания не обиженную физиономию жениха. А потом признаётся, что сама не очень любит море и что она лучше бы в Санкт-Петербург съездила, посмотрела бы на развод мостов. В Петербург они уезжают на следующий день, запросто вытащив деньги из «свадебной» заначки. Едут дневным поездом, и Воронцов развлекает весь вагон игрой на гитаре и исполнением старых хитов отечественной рок-музыки. Когда он поёт, его голос становится непривычно тихим и задумчивым. Женя вдруг вспоминает, что на не сможет взять даже одного аккорда – а Воронцов её всё равно любит. Это почему-то кажется очень странным и забавным. И очень-очень правильным. 22 декабря 2011 Тати, если что - ф-слэшу быть! Ты не думай! Это так... баловство одно.
Coquelicot: Название: Август Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, в некотором роде POV Дениса, Angst, Songfic Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Заткнулись все! Слушаем быстро меня!(с) В смысле, смотрите, кто пришёл. Спасибо всем, кто ждал, вдвойне спасибо всем, кто не ждал. "Мадам, Мадин и Беатрис, для вас, для всех: сюрприз, сюрприз!"(с) Посвящаю всем, кто скучает по солнцу, жаре и морю. Т.е. себе посвящаю тоже. ~ ~ ~ А в Москве жара, рубашка сохнет, и ты знаешь точно, что она там – не одна… (Ночные Снайперы) Августовское солнце жаркое, сухое, яркое. Солнце – убийца, ненавидящий воду. Старый глиняный кувшин на ощупь горячий, будто подогретый на открытом огне, а в жестяной походной кружке совершенно сухое дно. Хотя Денис наливал себе воды буквально полчаса назад. Августовское солнце белое и злое. Особенно на юге страны, и, несмотря на близость моря, от прямых солнечных лучей никуда не деться. Волны, набегающие на берег, тёплые и мутные, - за это лето со дна поднят весь ил и песок, который только там был… Не говоря уже об откровенном мусоре. Воронцов хочет пить и курить, но сегодня утром, не выдержав жары, у него взорвалась последняя зажигалка. А спички надо беречь, их мало, а ларёк не работает почему-то уже третий день… Такое ощущение, думает Воронцов, будто они живут в далёком-далёком Советском Союзе, а не в современной России, где даже к самым отдалённым хуторам можно подвести какой-нибудь хилый беспроводный Интернет. Интернет тут есть, а вот спичек – нет. Где логика? …Денису отвратительно скучно. Скучно служить, скучно жить на юге, скучно располагаться в ста метрах от моря и не иметь возможности искупаться – даже в этой мути, скучно разговаривать с сослуживцами о музыке и девушках… Это всё пройдено, это всё не то, другое, не для него. Единственная девушка, о которой есть смысл говорить, позавчера приехала в Москву и послезавтра уедет обратно. Говорят, снова привезла какого-то начинающего журналиста… или блоггера… да какая разница, кого, главное, что в большой шумной квартире Воронцовых снова гостит какой-то чужой пафосный Джон или Сэм, которого добрая Людмила Сергеевна кормит щами со свежей капустой и пирожками. - Тут так жарко, ты себе не представляешь… - Я не представляю? - Ой, я имела в виду… В общем, давно такой жары в Москве не было. Ты точно не приедешь? - Не получается, Жень… - Так жалко. Жалко. Жарко. Августовское солнце сжигает землю, траву, тупые грустные мысли. Денис выходит за калитку и кивает девушке, живущей в соседнем доме от того, где расквартировали половину их части. Девушка улыбается в ответ и встаёт на цыпочки, чтобы закинуть на натянутую верёвку только что выстиранные вещи. Воронцов чувствует запах мгновенно нагревающегося мокрого белья и вспоминает, как совсем недавно, всего год назад, он пытался постирать собственную рубашку под тонкой струйкой воды, льющейся из колонки – на даче у Полежайкиных с водопроводом всегда было туго. Женька вертелась рядом, дразнила, а Денис брызгал ледяной водой на едва тронутые загаром худые плечи. За что получил отнятой мокрой рубашкой по голой спине. А потом они долго и с упоением целовались, и сгорающая кожа пахла летом и солнцем, и было очень-очень жарко и сладко. Августовское солнце манило за собой головы спелых подсолнухов и словно издевалось над Воронцовым. Денис болезненно поморщился и, не став помогать соседке с бельём, ушёл обратно в дом. 5 марта 2012
Coquelicot: Название: Девушка в красном трико Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Action, приквелл Герои: Денис Воронцов, Женя Васнецова, ОЖП Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: приквел к фанфику "Апломб" (by Chertyatka). Тати, спасибо тебе за фанфик. И спасибо Саше за видео. И спасибо форуму за то, что он есть. Музыка, вдохновившая на написание миника. ~ ~ ~ - Я не понимаю, как можно жить в Москве и ничего не слышать о «Diablo»… Воронцов, да вся столица бурлит, говорят, эти мальчики и девочки преодолели все законы физики и научились летать! - Я не педофил, чтобы на девочек смотреть… и на мальчиков тоже! – поспешно открестился Денис и вздохнул, прекрасно понимая, что его слова пролетели мимо ушей главного редактора. Шефу как в голову идея стукнет – кочергой от неё не отмашешься, легче кивнуть, сделать и забыть. Сейчас вот начальство изволит, чтобы лучший журналист их издания бросил всё и отправился вечером в какой-то новомодный концертный зал, по которым так тащится Янка, где будет открытие новой концертной программы некоего шоу-балета «Diablo». На самом деле Воронцов схитрил, чтобы не показать шефу своей заинтересованности… о танцевальном ансамбле он был, конечно же, наслышан. Трудно сидеть в Инете сутками и не знать о «нашем аналоге Cirque du Soleil, перерождении знаменитой на весь мир русской балетной школы». Так взрывались восторгами заголовки Интернет-газет. Ну, в конце концов… Модно, стильно, обзор сделать не сложно: танцы – они и в Африке танцы. Да и Янка одобрит… - Для девушки билет оплатите? - Хоть для двух! – возликовал редактор. – Воронцов, ты человек! …Пожалел о том, что он человек, Денис уже вечером, когда от трёхчасового Яниного восторженного писка стал нервно дёргаться левый глаз. Рыжеволосая красавица, очередная успешного корреспондента глянцевого журнала «Chavala», была в восторге от сюрприза, сделанного ей бойфрендом. Бойфренд втайне проклинал себя и свою идею позвать девушку до начала представления в ресторан – по итогу уровень эндорфинов у Янки зашкаливал, а когда девушка была счастлива, девушка была шумна и подвижна. Денису казалось, что вокруг него носится маленький рыжий смерч. - Третий ряд! – захлёбывалась эмоциями Яна, - Ты только подумай, Дэн, мы же будем сидеть рядом со знаменитостями! - Да с чего ты взяла, что там будут знаменитости? - С того, что это «Diablo»! О них весь город говорит, такая приманка для прессы! Ооо, Дэн, ты супер, такой подарок! Кому подарок, а кому и работа, размышлял Воронцов, уже усаживаясь в мягкое кресло с пружинистой спинкой. Вот на фига делать в концертном зале такие уютные кресла? Люди сюда приходят смотреть выступления, а на этих подушках только расслабляться и спать… Подавив зевок, Денис уставился на сцену, пустую и освещённую пока что светом не прожекторов, а ярких боковых светильников. В программке говорилось, что, кроме невероятной красоты танцев, коллектив всегда устраивает для зрителей какое-то феерическое световое шоу. Видимо, чтобы запомнилось лучше… и чтобы билеты окупить. Деньги-то немалые. Где-то сбоку Яна ворковала что-то с соседкой по креслу, судя по внешности, точно такой же светской львицей, как и она сама. Денис скучал и слушал, как нарастает в зале гул по мере того, как приходит народ. На сцене по-прежнему было тихо, за правой кулисой – там Денис мог разглядеть боковое пространство сцены – возились люди, таскали какие-то провода… Воронцов почему-то занервничал. Стало грустно, тоскливо и очень-очень тяжело на душе, как бывает, когда нужно сообщить близкому человеку горькую правду, но не знаешь, как это сделать. И зачем он согласился писать этот обзор? Взял бы интервью у какой-нибудь новомодной певички, и все дела… Их за эти интервью и читают… Но волнение слегка ушло, когда свет резко погас и сменился косыми подрагивающими лучами лазеров и прожекторов. - Начинается! – театральным шёпотом прошелестела Яна, будто Денис и сам не понял, что «началось». Заиграла какая-то очень демоническая и весьма грустная музыка – ну да, «Diablo» они или кто, - и на сцену бесшумно выскользнуло человек пятнадцать… или не человек? Двигались они легко и даже как-то лениво, а удивительные чёрные плащи полностью скрадывали очертание фигур. Один силуэт только отличался от остальных – он был маленький и хрупкий, эта хрупкость была видна даже через плотную мерцающую ткань. Фигурка, подчиняясь музыке, воздела вверх тонкие руки, затянутые в чёрные шёлковые перчатки, и стала всем телом отклоняться назад, словно отгоняя от себя всю опору. Скрипки запели особенно печально, когда остальные «тени» поймали падающую фигуру на свои руки и поспешили уже закрыть своими плащами «хладное тело»… но тут резко вздрогнули все колонки, подчиняясь чёткой барабанной дроби, и, прекратив плакать, скрипка отозвалась коротким злым переливом. Вспыхнул яркий алый цвет, а маленькая фигурка в буквальном смысле этого слова взлетела с рук своих товарищей, оставив у них только плащ. Денис увидел худенькую белокурую девушку, почти девчонку, затянутую в красное трико и странную юбку, такую неровную, будто её специально сшили, а потом порвали в нескольких местах. Юбка взметнулась – будто пламя вспыхнуло на девушке. И, отвечая этому пламени, взорвалась музыка, и все остальные танцоры скинули с себя плащи. И Воронцов понял, почему шоу-балет называли прорывом года. Это был не танец – это было настоящее сражение. Сражение с тем, чего Денис никогда не поймёт… и не одолеет, а вот они, те, кто на сцене – запросто. И даже эта крохотная девчонка, ноги которой сейчас выписывали какие-то фантастические па, запросто победит в этой жизни крепкого и опытного Воронцова. Потому что у неё есть её музыка и её танец. Больше в жизни нет ничего… ни в этот вечер, ни вообще. Существует только эта музыка, эти вспышки алого и белого цвета и эта маленькая фигурка в красном трико. Её коллеги по танцу выполняют немыслимые поддержки, а девушка танцует сама по себе, не позволяя никому даже пальцем прикоснуться к своей руке, такой же белой и сияющей в лучах прожектора, как её длинные волосы, заплетённые в нетугую косу. - Эта девочка рождена для танца… - прошептал кто-то то ли сзади, то ли спереди, и Денис даже не понял, кто произнёс эти слова. Но ведь она не всегда танцевала, мелькнула в голове странная и какая-то даже дикая мысль. Просто однажды она пришла в танцевальную студию… и точно так же она когда-то отсюда уйдёт, потому что нет на свете ничего, что не заканчивалось бы… Соглашаясь с мыслями Воронцова, музыка резко оборвалась, и девушка замерла посреди сцены, упав на одно колено и обхватив себя руками за плечи. Нет. Денис даже вздрогнул перед тем, как вскочить на ноги и бешено зааплодировать, подхватывая рёв и восторг всего зала. Нет, нет… если этот танец закончится – для девочки закончится жизнь. Это её воздух… а кто может лишить воздуха? 31 марта 2012
Coquelicot: Название: I still try to find my place in the diary of Jane Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, POV персонажа Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Надо не спать всю ночь, протанцевать до полного изнеможения всё утро и ни на секунду не забывать, что у тебя ВКонтакте есть полная стена музыки. Музыки, которая защитит, успокоит... и даже вдохновит. На данное вот безумие совершенно внезапно вдохновила песня Breaking Benjamin "Diary of Jane". Поэтому... Саш, это тебе. Спасибо. ~ ~ ~ Я знал, что однажды тебя встречу. Знал, что это будет так неожиданно и резко, что готовил себя заранее, учил не удивляться и не вздрагивать, если в толпе, совсем рядом с собой, услышу звонкий голос, плавно затихающий к концу любой фразы, – только ты умеешь так говорить. Я научил себя так хорошо, что однажды увидел тебя еще издалека, метров за двести точно. Этим и хорош красивый, как будто со старинной открытки, переулок возле здания Третьяковской галереи: многих людей можно увидеть, когда они еще далеко от тебя, конечно, если обладать приличным зрением… или желанием увидеть. Зрение у меня было не ахти, какое, просто очки как-то всегда лень делать. А вот желание увидеть – получается, оно было, получается, оно кипело во мне все эти жуткие месяцы. Вы шли от Москвы-реки. Вы… Знаешь, на удивление тоже очень просто было осознать, что ты не одна. Ты, Васнецова, без сюрпризов не можешь, вспомнить хотя бы того паренька из Америки, которого ты приволокла познавать загадочную русскую душу… А что же познаёт этот длинный? Чёрт возьми, ты со мной, наверное, комплексы залечивала… Я вижу уже второго твоего парня, и все они – высокие и светловолосые, как по каталогу найденные. А я не по каталогу, я во время распродажи удобно под руку попался, верно, Женька? Попался. Какое правильное, ёмкое слово. Я говорил его себе почти каждый день еще во времена «первого этапа» работы на Активном, пока ты отмазывала перед шефом мои прогулы, а потом тихо шипела, чтобы не услышал даже Жора, что мне конец. Хорошо, что у тебя и своих дел было полно, иначе конец мне приходил бы как минимум раз десять. Я попался окончательно, когда ты разревелась из-за присланной мне повестки. Я не дурак, Васнецова, я прекрасно помню, каким ужасом и растерянностью вспыхнули твои глаза. По-дурацки сравнивать приходится, но именно таким же отчаянием горели глаза моей одноклассницы, когда на экзамене она вытащила билет, который совсем не готовила. А ты совсем не готовилась к экзамену «Чувства к Денису Воронцову», так? Ничего, Женька, в расписании моей сессии предмета «Влюбиться в Женю Васнецову» не было заявлено вообще. Ты вот идёшь, держась за локоть своего парня обеими руками, и улыбаешься каким-то его словам. А я думаю, что ты, наверное, так же улыбалась на кривое «Я тебя люблю» в письме, которое потом так старательно вымарывалось и вычёркивалось самыми жирными ручками, которые можно было найти в нашей части. Ты всегда улыбалась, – снисходительно, но в то же время как-то совсем не зло – когда я нёс чепуху. Плюс одна чепуха в твоей жизни. Значит, тебе было удобнее промолчать и тогда, и потом, и после, и даже уже когда у тебя были полгода практики на родине, а я уже давно вернулся из армии и так удобно устроился в это пафосное издание… Спецкорру «Российской» газеты не пристало быть юным, безбашенным и по уши влюблённым? Женька, я же закрывал глаза на то, что в Америку уезжала девчонка с искорками в серых глазах, а вернулась какая-то… внучатая племянница Снежной королевы. Спасибо тебе, незнакомый парень с глянцевой улыбкой фотомодели, что хотя бы с тобой это чудовище улыбается. Если ты делаешь её счастливой, – да, я и в такое теперь легко поверить могу, – я готов простить даже то, что тебя, может, она тоже называет дебилом. Между нами уже не двести метров, а шагов тридцать-сорок. Господи, Васнецова, ну когда, когда ты умудрилась стать настолько красивой… Может, это вообще не ты? Но только ты можешь вскинуть правую руку и быстро провести ладонью себе по шее, будто смахивая попавшую за шиворот воду. Ты всегда так делаешь, когда нервничаешь и не понимаешь, что случилось, – конечно, ты ведь не смотришь на всех людей, идущих тебе навстречу, наверное, мой взгляд чувствуешь, а от кого он исходит, понять не можешь. Твоя рука на секунду замирает над ключицей, пальцы теребят воротник куртки, - нет, Васнецова, так психовать из-за ерунды можешь только ты. Вспомни, ты ведь сначала сама выгнала из квартиры всех родственников, чтобы остаться со мной, а потом точно так же хваталась за шею в попытках отыскать воротник хотя бы какой-то одежды. Пальцы наткнулись на золотую цепочку, и ты вцепилась в неё, как падающий с обрыва человек хватается за всякие мелкие кустики и траву, выдирая ту с корнем. Цепочка разлетелась едва ли не на звенья, помнишь? Ты устала держаться за соломинку и обхватила меня обеими руками, сжав плечи так судорожно, что мне даже больно стало. Или больно мне было от восторженного страха? В моей постели была лучшая девушка на свете, которая сама боялась меня и каждого моего движения едва ли не до обморока. А я боялся, что ты не поймёшь, как сильно я тебя люблю, как сильно ты мне нужна. Мне тогда было очень важно, чтобы ты это знала. Шаг, второй, третий – вот мы и прошли мимо друг друга, в мою сторону ты даже не взглянула, я тоже старался не пялиться, Васнецова, чёрт возьми, отпусти ты свой воротник… отпусти локоть этого журнального красавчика, обернись, пойми наконец, что этот взгляд, который не давал тебе покоя минуты полторы или две, тебе очень даже знаком! Женька, ты можешь говорить, что угодно, но я в жизни не поверю, что ты просто всё забыла. Радио, бабушкину квартиру, этот дурацкий поцелуй для сестёр, повестку, армию, мои руки – Васнецова, ты же умела влетать в мои объятия с разбегу, даже особо не приглядываясь и не боясь ошибиться, ты как будто чувствовала, что я ни за что тебя не уроню! Той ночью, уже после, мы лежали рядом, ты не плакала, потому что ты не умеешь, и только сердито повторяла одну и ту же фразу: «Я не хочу быть взрослой, Воронцов, я не хочу…». А через два дня заканчивалась твоя практика в России. Что, ты изменила своё мнение? В том, чтобы быть не-ребёнком, не молодой задиристой футболисткой, определённо есть свои прелести, так, Жень? Я плакать тоже не умею, и хорошо, мужчины не плачут. Гнусный стереотип, но иногда помогает собраться. От Москвы-реки несло холодом, пахло льдом и пролитым шампанским. На мосту фотографировалась какая-то свадьба. Крякали последние осенние утки, гудели машины, в Кремле торжественно звенели колокола, а где-то за моей спиной, гулко отдаваясь по булыжникам, стучали подошвы лёгких ботинок. Ну и сильные же у тебя руки, Васнецова… - Я не хочу быть взрослой, Воронцов. Слышишь? Мне не нравится. Я так и знал, что ни хрена ты не забыла. Значит, все только начинается. 15 сентября 2012
Coquelicot: Название: --- Автор: Coquelicot Жанры: AU=OOC, Angst Пейринг: а давайте подумаем, какой же может быть пейринг? Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: Я запрещаю выкладывать данный фанфик на другие ресурсы без моего ведома и запрещаю любое его цитирование без указания авторства. Авторское: Странное, нет, люди, вы не поняли: оно реально ОЧЕНЬ странное. И названия у него тоже нет. Вордовский файл честно называется "О_о". ~ ~ ~ Кто бы мог подумать, что они встретятся на этом официальном приёме. То есть подумать как раз могли все – именно на таких светских «толкучках», где на девушку будут смотреть с пренебрежением, если у неё на шее висит меньше полкилограмма драгоценного металла, специальный корреспондент «Российской» газеты Воронцов и пресс-секретарь правительственного блока Евгения Сергеевна Васнецова обычно и сталкивались нос к носу. Обычно они быстро кивали друг другу, обменивались тихим «Привет» и разбегались по своим делам. Примерно полгода назад Денис заслужил еле слышное «Дебил!..» от Жени, которую случайно задел тяжёлым объективом фотокамеры – он тогда делал снимки самостоятельно, фотограф невовремя слёг с температурой. От этого шипения куда-то за ухо, в волосы, внутри всё оборвалось. Но кто бы мог подумать, что именно на этом приёме Женька будет выглядеть убийственно красивой в строгом чёрно-красном платье и чересчур высветленными волосами, убранными в изящную причёску. Кто бы мог подумать, что именно тёмно-серый костюм с кремовой рубашкой будут Воронцову так идти, что на молодого кудрявого парня со скромным бейджиком «Пресса» будут оборачиваться дочки самых влиятельных чиновников. Кто бы мог подумать, что блеск простых колец - у Женьки золотое и побогаче, у Воронцова серебряное и попроще, но с какой-то вязью, - будет, казалось, ослеплять этих двоих, стоящих сейчас в разных концах большого банкетного зала. Оба были достаточно известными и уважаемыми людьми, чтобы эта публика знала и относилась к ним, по крайней мере, с уважением. Оба были недостаточно известными и уважаемыми для того, чтобы об их практически одновременных помолвках писали в журналах или в Интернет-новостях. Приглашённый оркестр – кажется, из Мариинского театра – наигрывал что-то классическое и безумно красивое, только работникам прессы танцевать на официальных приёмах вообще запрещается, а уж тем более – с работниками «самого верха». Поэтому Денис прислонился к ледяной мраморной стене, отсалютовал фужером через весь зал и одними губами произнёс: - Прекрасно выглядишь, Васнецова. - Ты тоже, спасибо, - донёсся обратно такой же беззвучный ответ, тонкая рука приняла с подноса официанта бокал с шампанским, золотая цепочка-браслетик скатилась едва ли не к локтю. Этот браслет Денис привёз ей из Франции и даже не думал тогда, что теперь украшение будет так чудесно гармонировать с золотым колечком на безымянном пальце пока ещё левой руки. Женька пригубила шампанское и проглотила разом едва ли не полбокала. Напиток оказался неожиданно крепким – или в голове и без алкоголя шумело так, что заглушало оркестр. Браслет щекотал руку. Этот браслет Денис привёз ей из Франции, и Женя не думала даже, что наотрез откажется его снимать даже в тот момент, когда её жених будет надевать ей на палец золотое кольцо. В зале почему-то не работало кондиционирование, пахло взбитыми сливками с подтаявших пирожных и разлитым шампанским. Воронцов пил вино, не пьянея, и думал о том, что весь нужный материал для статьи уже в блокноте и в памяти диктофона, а значит, можно расслабиться… расслабиться только ни черта не удавалось, вино с лёгкостью проходило голову и горячей, почти огненной тяжестью заполняло сердце и почему-то лёгкие. Покурить бы, пронеслось в мозгах, и тут же тоненькая фигурка в чёрно-красном платье выскользнула из зала через дверь напротив. Денис медленно поставил бокал на край фуршетного стола и неторопливо вышел через другие створки. Хорошо, что курилок в этом особняке полно, хозяева постарались… Воронцов побродил по цокольному этажу, а потом толкнул первую попавшуюся дверь и действительно очутился в курилке. Тут, напротив, кондиционер шпарил вовсю, вода в высоких напольных пепельницах даже дрожала чуть-чуть от потоков ледяного воздуха. Женька стояла у стены, зябко ёжась и кусая губы. - Когда свадьба? - Через два месяца. - Могла бы и сказать. - А смысл? Шум оркестра и гул голосов из зала был слышен даже в курилке. Пахло холодной водой и табаком, сквозь тонкие стены было отчётливо слышно, как в соседнем туалете какая-то дамочка уже стонала от возбуждения. Женька вздрогнула и направилась к выходу, но Денис ловко поймал её за руку и одним движением прижал к себе, не давая даже шевельнуться. - Постой со мной, хотя бы пока я покурю. К женским стонам присоединились мужские, и Воронцов вспомнил, как ещё полгода назад они точно так же сбегали со всех приёмов и званых вечером, в поисках уединения и тишины добираясь до первой гардеробной комнаты. Сейчас бы он не согласился на такое… скорее всего, хотя эти губы, так кошмарно и по-детски искусанные и обветренные на холодном ноябрьском воздухе, хотелось целовать и целовать. Сейчас хотелось уже другого, но серебряное кольцо у него на руке и золотое – у неё диктовали свои правила. Женька прижималась к дорогому тёмно-серому пиджаку, рискуя помять ткань, и думала о том, что ещё три года назад она и помыслить не могла, что будет неверной женой. А сейчас – свадьба только через три месяца, а она уже планирует, как и когда будет изменять мужу. А Воронцов будет изменять жене. Своей красивой молодой жене, которая совершенно ни в чём не виновата… - Тебе не идут такие светлые волосы. Я не трону тебя, Жень… я только покурю, пожалуйста, постой рядом. Видишь, всего одну сигарету. - Две… 17 сентября 2012
dertop22: Это же не просто проститутки, это красивые, умные и уважаемые женщины. Даже сама богиня любви, Афродита, считалась куртизанкой, именно поэтому в Древней Греции занятие проституцией не считалось чем-то осудительным или постыдным http://krasnodarskie-znakomstva.ru/soderzhanka-novokuznetsk
полная версия страницы